Возрождение древней традиции

Бхикшуни Нгаванг Чодрон

Мало кто знает о жизни монахинь материкового Китая, и мне посчастливилось узнать об этом на собственном опыте. Как бхикшуни, одна из наших заветы это следовать нашим упадхаяини— старшая бхикшуни, которая обучает новую бхикшуни и служит для нее образцом для подражания — в течение двух лет. В 1987 году, когда я стала бхикшуни, никто в тибетской традиции не мог выполнять эту роль там, где я жил. Таким образом, я отправился в Гонконг, где встретил монахиню из Китая, которой я восхищался. Хотя я не говорил по-китайски, а она не говорила по-английски, я спросил ее через переводчика, могу ли я быть ее учеником. Она скромно ответила, что ничему не научилась, но я воспринял это как знак ее смирения, и мое уважение к ней возросло.

В 1994 году я отправился в ее храм в Китае на летнее уединение. Позже я отправился с ней на Жиу Хуа Шань, святую гору Кшитигарбха, на большую церемонию посвящения, где она была главным наставником 783 бхикшуни, посвященных в то время. Если принять во внимание огромный вред, который коммунистический режим нанес буддистам и буддийским институтам за последние четыре десятилетия, то удивительно и замечательно, что сейчас так много женщин в Китае хотят получить посвящение.

Первый год, который я провел в Китае, был трудным, потому что я не знал китайского языка. Хотя я изо всех сил старалась делать все вместе с монахинями, я не могла угнаться за ними. Чтобы выучить китайский язык, я писал китайский иероглиф и просил кого-нибудь сказать мне его на пиньине, фонетической системе китайского языка. Таким образом, я выучил иероглифы для некоторых ключевых слов и смог следить за текстом, когда они скандировали. К сожалению, погода была настолько жаркой, что я заболел и не мог регулярно заниматься китайским языком.

В 1995 году я провел летнее уединение в женском монастыре моего господина в Гуанчжоу. После этого мы посетили еще одно большое посвящение в Ву Тай Шань, священную гору Манджушри, где к ордену присоединились триста бхикшуни и триста бхикшу. Мое пребывание в Китае тогда было легче, потому что я немного знал китайский язык, и, что интересно, я не чувствовал себя иностранцем. Я носила китайские одежды и чувствовала себя очень комфортно с монахинями. Иногда китайские монахини хотели примерить мои тибетские одежды и просили меня сфотографировать их, когда они это сделают!

Красота монашеской дисциплины

В начале обучения монахинь учат стоять, как свеча, ходить, как ветер, сидеть, как колокольчик, и спать, как лук. Китайцы заботятся о том, чтобы все выглядело хорошо, и некоторые мои действия, которые мне казались хорошими, вызывали выговоры. Мне, как иностранцу, было очень трудно понять, что выглядит хорошо, а что нет, особенно когда дело касалось мелких действий, таких как стирка одежды. У меня были некоторые проблемы с этими культурными различиями, пока я не узнал, что мы должны были делать.

Довольно много женщин пришли в женский монастырь моего хозяина в Гуанчжоу с просьбой стать монахинями. Сначала их беседовала настоятельница, и если она считала, что они обладают необходимой квалификацией, она их принимала. Затем они провели два года как миряне в женском монастыре. Эти женщины, большинство из которых были молодыми, пришли с длинными волосами, которые были коротко подстрижены, и носили длинную черную одежду во время пения. Обычно они работали на кухне или в саду, потому что монахиням не разрешается копать землю или пропалывать сорняки, так как это может повредить насекомым.

Одна из первых вещей, которую говорят молодым женщинам, поступающим в монастырь, это: «Вы должны Тин Хуа», что означает: «Вы должны повиноваться». Это очень важно, и новые монахини старательно следуют наставлениям старших. После того, как они прожили в женском монастыре не менее двух лет, изучили шраманерику. заветы, и хорошо обучены, им разрешается получить посвящение шраманерика.

Позже, когда они готовы, они посещают платформу тройного посвящения, во время которой получают шраманерику, бхикшуни и бодхисаттва обеты. Эта программа включает в себя строгий трехнедельный период обучения. Самые умные монахини, знающие правильное поведение, ставятся впереди и ведут других послушниц. Каждого учат, как носить мантию, ходить, есть, стоять в очереди, кланяться, пользоваться ковриком для сидения — всему, что им нужно знать во время рукоположения и в жизни монахини. Они также учатся жить в Vinaya в повседневной жизни и запоминать стихи, чтобы читать их, когда они просыпаются утром, надевают халаты, завязывают пояс, ходят в туалет и так далее. В эти недели самые разные люди из всех уголков Китая и из всех слоев общества учатся одним и тем же основам. монашеский поведение.

Женский монастырь моего хозяина хорошо известен своими исследованиями. Все посещают утренние молитвы, которые начинаются в 3:30 утра. После этого мы занимаемся до завтрака, который согласно Vinaya нужно есть после того, как станет достаточно светло, чтобы увидеть линии на ладони. В столовой мы надеваем наши парадные мантии и едим в тишине. После завтрака мы читаем сутру, делаем необходимую работу в монастыре и посещаем занятия по заветы. До обеда делаем предложения до Будда в главном зале, а затем отправляйтесь в столовую на главный прием пищи. После обеда все отдыхают, этот послеобеденный сон — святое дело! Днем мы поем сутры, делаем еще одну предлагающий до Тройной Камень, а затем посетить другой предписание класса и малых учебных групп.

У китайских монахинь сильно развито чувство общности, которому способствует атмосфера равенства и уважения. Например, все, включая настоятельницу, получают одинаковое количество одной и той же пищи. Каждый также делает какую-то работу для общего благополучия. Одна группа занимается территорией и храмом. Другой работает на кухне, это много работы и никакого удовольствия, но все работают вместе. Конечно, в любой группе людей есть фракции, но монахини очень щедры и не собственничают.

На самом деле монахини чрезвычайно дисциплинированы и не хотят иметь имущества. Например, настоятельница сказала, что я могу есть в своей комнате, потому что мне трудно носить парадные одежды в жарком, переполненном зале. Еду мне принесла одна из самых примерных монахинь храма. Я хотел сделать ей подарок в знак благодарности, но она ничего не хотела, хотя у монахинь очень мало вещей в комнатах. Вместо этого они хотят дать другим людям. Например, когда происходит рукоположение, они приносят свою одежду, чтобы передать ее новым монахиням. Им нравится делать что-то для других, создавая таким образом прекрасное чувство общности.

Когда бхикшуни бреет голову монахине и берет эту послушницу в качестве ученицы, она несет ответственность за эту монахиню. Она должна обеспечить новую монахиню едой, одеждой, жильем и учениями в будущем. Когда мой хозяин получил спец. предложения от дарителей, она отдавала их своим ученикам. Когда эти вещи исчезли и у нее осталось немного, она отдала им свою одежду. Ученики также несут ответственность перед своим мастером и очень уважают ее. Они заботятся о ней, помогают ей с проектами Дхармы и практикуют, как она учит.

Китайские монахини, имеющие возможность учиться в женских монастырях, очень это ценят. Они следуют Дхармагупта Пратимокше настолько строго, насколько это возможно, поэтому дисциплина сильна. Несмотря на то что Условия требуют, чтобы они обращались с деньгами, что технически запрещено в монастыре монахинь. заветы, они читают стих с просьбой очищения прежде чем брать деньги. Они не едят после обеда; если позже им нужно принять какое-то лекарство или жидкость, они читают стих другой монахине, которая отвечает стихом одобрения. Они используют дисциплину в Vinaya укреплять их осознанность в повседневной деятельности. Например, перед едой они вспоминают, что как монахи должны быть достойны той пищи, которую им предлагают покровители. Они напоминают не есть его с жадностью, а считать его лекарством, которое поддерживает тело с целью практиковать Дхарму.

Кроме того, ни одна монахиня не выйдет одна. Однажды мне пришлось выносить мусор в двух шагах от монастыря, и одна монахиня не пустила меня. Конечно, поскольку на Западе живет так мало бхикшуни, свидание с другой бхикшуни не всегда возможно. Немногие монахини могут позволить себе два билета на самолет, когда им нужно путешествовать. В Гонконге, когда я спросил монах который был одним из наших мастеров-рукоположений по этому поводу, он посоветовал нам делать все, что в наших силах. Если мы не можем найти другую бхикшуни, чтобы сопровождать нас, мы должны попросить шраманерику; если нет шраманерики, мы должны попросить мирянку. Настоятельница сказала, что эти правила были созданы главным образом для безопасности молодых монахинь, и, возможно, для монахинь постарше опасности не было так много.

Для бхикшуни необходимы три практики. сангху: посадха, еслии праварана. Посадха — это церемония исповеди бхикшуни, которую проводят два раза в месяц. Перед ее началом все монахини бреют головы, а затем бхикшуни поднимаются наверх, чтобы провести церемонию. Трудно выразить, как прекрасно быть в окружении множества бхикшуни, совершающих ритуал исповеди, который бхикшуни совершают вместе уже две с половиной тысячи лет, со времен Будда. Если там есть это трехмесячный ретрит дождей, проводимый во время летнего муссона, а праварана — завершающая церемония. Меня вдохновляло находиться в среде, где я могла делать это с другими монахинями, принимая участие в традициях, которые монахини считали ценными на протяжении веков.

Практика и поддержка

Большинство китайских женских монастырей практикуют практику Чистой Земли медитации на Амитабху. Будда, вместе с некоторой практикой Чань (Дзен). Другие женские монастыри делают упор на Чань. медитация. Женские монастыри, где я жил, назывались Лу-цзун, или Vinaya Школа. Здесь они учатся и практикуются Vinaya подробно в течение не менее пяти лет, прежде чем перейти к другим практикам. Я также посетил колледж бхикшуни со строгим курсом, которым руководила очень умная монахиня из Ву Тай Шань. Женщины тренируются как новички в течение двух лет; затем, если они преуспевают, они принимают посвящение шикшамана и становятся монахинями с испытательным сроком. После завершения этого обучения они становятся бхикшуни. Когда я приехал, там было около ста шестидесяти монахинь, а в колледже было максимум триста. Они были набиты рядами по девять девушек, спящих на одной большой платформе. Их мантии и книги хранились рядом с ними, но больше у них ничего не было. Они просто учились и жили просто. Это было очень впечатляюще.

тибетец ламаКхенпо Джигме Пунцок Ринпоче перевел Лонгчен Ньингтик на китайский язык и обучает этому, как и другим текстам, тысячи китайских учеников. Многие китайские монахи хотят изучать и практиковать тибетский буддизм, но не хотят, чтобы другие знали, что они это делают. Однако монахини, которых я знала, практиковали открыто. Несколько человек делали нгондро, предварительные практики тибетской традиции, на китайском языке. Они сделали Ваджрасаттва стосложный с мантрой, и одна монахиня совершила сто тысяч простираний, в то время как другие только начали.

Монахини плохо обеспечены материально. Насколько мне известно, правительство не поддерживает женские монастыри. Хотя некоторые благотворители время от времени предлагают щедрый обед, монахини должны получать деньги от своих семей, чтобы хорошо питаться. Тем не менее, все получают одинаковую пищу, и все монахини вегетарианки. Я остановился в женском монастыре в Янчжоу, который был очень беден, потому что никто не посещал район, где он располагался. Правительство предоставило этим монахиням старый разрушенный храм в парке для восстановления. У монахинь не было денег, поэтому старая монахиня сидела снаружи и обращалась к прохожим в парке: «Это очень похвально — щедро давать». Иногда люди насмехались над ней, а иногда давали небольшую сумму. Постепенно и с трудом монахини отстраивают монастырь.

Оригинальный женский монастырь в Гуанчжоу был построен в семнадцатом веке. Во время Культурной революции он был полностью разрушен, а часть территории превращена в фабрику. Впоследствии, когда его вернули монахиням, им пришлось ждать, пока миряне, населявшие здание, выселятся. Некоторые преданные в Гонконге и женский монастырь в Сингапуре пожертвовали этим монахиням деньги, и теперь, десять лет спустя, их храм вместе с монашеским колледжем почти восстановлен.

Государственное влияние

Во время Культурной революции большинству монахов в Китае пришлось раздеться и вернуться к своим семьям. Нашей настоятельнице было приказано сжечь ее сутры и одежды. Вместо этого она спрятала сутры, несмотря на опасность, и изрезала свои одежды, но продолжала их носить, заявив чиновникам, что другой одежды у нее нет. Много лет ей приходилось работать на бумажной фабрике и отращивать длинные волосы, но она все же наблюдала за своим монашеский заветы. Она держала веер, чтобы спрятать руки, когда собирала их вместе, чтобы показать уважение к Будда. Всякий раз, когда она предлагала благовония, она опрыскивала комнату духами, чтобы скрыть запах. Тем не менее люди были подозрительны, и в конце концов ее вызвали на политический митинг. По-видимому, у настоятельницы были особые отношения с бодхисаттвами: она молила их о помощи и видела сон, в котором великан Будда положить в рот обвинившей ее женщине огромную конфету. Когда на следующий день настоятельница пошла на собрание, та женщина не открыла рта! Каким-то образом монахини выжили: они спрятались; они замаскировались; они пытались слиться с окружающей их средой. Их мужество, убежденность в Дхарме и сила характера в этих трудных обстоятельствах вдохновляют. Но как только стало безопасно, настоятельница снова обрила голову. Затем она путешествовала по Гуанчжоу в поисках других монахинь и убедила их побрить головы и возобновить свою жизнь монахинями.

Хотя китайское правительство в настоящее время, кажется, предоставляет свободу вероисповедания, тем не менее существует множество ограничений и скрытых опасностей. Правительство боится любого, кто может немного отличаться или угрожать стабильности общества. На стенах висят правительственные объявления о правилах, установленных им для женских монастырей. Эти правила часто неясны, и поэтому им трудно следовать должным образом. В любой момент государственные чиновники могут обвинить монахинь в их нарушении и создать проблемы для женского монастыря. Хотя правительство разрешает восстанавливать женские монастыри, оно ограничивает количество людей, которые могут быть рукоположены, и монахи должны регулярно посещать политические собрания. Нашу настоятельницу вызывали на многие трудоемкие собрания, но чтобы что-то сделать, ей нужно было угодить начальству, посещая их.

Стать бхикшуни

Линия бхикшуни так и не укоренилась в Тибете. Тибетским женщинам было трудно отправиться в Индию, а индийским монахиням трудно было путешествовать через Гималаи в Тибет. Однако похоже, что в Тибете жили несколько бхикшуни, и были найдены записи о некоторых посвящениях бхикшуни в Тибете. Люди исследуют это. Посвящение бхикшу в монахи было почти утеряно во времена короля Лангдармы много веков назад. Большинство монахов были убиты или насильно раздеты, но трое выживших бежали в Кхам, Восточный Тибет. Там они встретили двух китайских монахов, которые собрали необходимый кворум из пяти монахов для посвящения. Если бы тибетские монахи могли заручиться помощью китайских монахов, я чувствую, что монахини тибетской традиции должны быть в состоянии заручиться помощью китайских монахов и монахинь, которые сейчас дают посвящение бхикшуни.

Я чувствую, что стать бхикшуни важно по нескольким причинам. Во-первых, центральная земля определяется в священных писаниях как место, где есть четыре класса буддийских учеников: бхикшу, бхикшуни и практикующие-миряне обоих полов. Если в каком-то месте нет бхикшуни, это не центральная земля. Во-вторых, почему семидесятилетняя монахиня все еще должна быть послушницей? Во время Будда, женщины не были новичками навсегда; они стали бхикшуни. В-третьих, получение посвящения бхикшуни очень сильно меняет человека. Это мой опыт и опыт других женщин, ставших бхикшуни. Мы чувствуем большую ответственность за свою практику, за соблюдение Дхармы и за благополучие живых существ. Наше самоуважение и уверенность в себе растут. Поэтому я считаю, что если человек серьезно собирается стать монахиней, в какой-то момент ему следует подумать о том, чтобы стать бхикшуни.

Я хотел бы, чтобы посвящение бхикшуни происходило в Индии, чтобы монахини, которые не могут позволить себе поехать в Гонконг или Тайвань, где в настоящее время проводится посвящение, могли бы присутствовать. Таким образом, бхикшуни сангху вернется на родную землю. Несколько превосходных настоятельниц и Vinaya мастера из Китая и Тайваня могли быть приглашены в Индию для посвящения. Тибетские монахи могли наблюдать за церемонией; или, если бы они согласились, они могли бы выполнить бхикшу часть посвящения, потому что в течение одного дня после посвящения бхикшуни сангху, новая бхикшуни должна быть рукоположена бхикшу сангху.

Практикующие западного буддизма могут помочь в налаживании межкультурных контактов в более широком буддийском сообществе. Поскольку многие из нас жили в разных культурах и, таким образом, в какой-то степени преодолели культурные различия, у нас есть возможность прояснить недопонимание между различными буддийскими традициями. Например, многие китайцы видели тантрическую иконографию и имеют неправильное представление о ней. Ваджраяна. Точно так же многие тибетцы имеют неправильное представление о других буддийских традициях. Важно, чтобы как можно больше людей встречались и общались с представителями других буддийских традиций в своей стране и в других странах. Нам нужно сохранять непредвзятость и пытаться расширить диалог, чтобы можно было устранить неправильные представления.