Практика в тюрьме

Меня только что перевели в другую тюрьму, где казнит государство. На какое-то время государство прекратило казни после того, как стало известно, что палач страдает дислексией и вводит наркотики в неправильном порядке. Затем они просто потребовали от палача следовать набору письменных инструкций и восстановили смертную казнь. Только что произошла первая казнь с 2005 года, и я присутствовал при этом. Очень плохо. Они заперли нас после ужина и не имеют абсолютно никакого движения. Так что мы просто сидели в камере. Я продолжал смотреть на часы. Действительно странно уметь считать минуты жизни другого человека. Через пару недель они собираются убить еще одного человека.

Все это меня очень взволновало. Я стараюсь сохранять спокойствие, и, по крайней мере, моя практика стала большой частью моего дня. Я не знаю, как другие ребята здесь, которые не знают Дхарму, делают это, понятия не имею. Я окружен и нахожусь под влиянием вещей, над которыми я не властен, и этот недостаток контроля злит меня. Однако простое признание этого, как правило, многое освобождает. Но Далай-лама не шутил насчет последствий гнев— это утомительно!

Так что теперь я действительно пытаюсь что-то делать, просто чтобы иметь некоторый контроль над своей жизнью. Кроме того, я всегда контролирую то, как я вижу и воспринимаю вещи, даже если я не контролирую эти вещи. Могу сказать одно: моя практика определенно выросла как на дрожжах с тех пор, как я попал сюда. Я действительно пытаюсь практиковать вдали от подушки, так сказать, чтобы включить свою практику в свою повседневную жизнь.

Я читал Шантидеву. Руководство по Бодхисаттваобраз жизни, упором на бодхичитта, и чтение Ваджрасаттва с мантрой. Главное — поддерживать осознание своих мыслей и действий вне камеры, когда я нахожусь среди других людей, потому что это настоящее испытание. Легко иметь альтруистическое намерение, сидя в камере в одиночестве, но когда кто-то говорит или делает что-то, что мне не нравится, насколько далеко я распространяю свое альтруистическое намерение по отношению к ним? Как много из моего культивированного сострадания я проявляю к ним? Насколько это разрушает мой разум?

Конечно, я горжусь тем, что каждый день терплю неудачи, но эти неудачи важны для меня, потому что я знаю о них. Я постоянно ловлю себя на этом, и я не боюсь и не стыжусь останавливать то, что я делаю в середине действия. Это важно для меня, потому что теперь я начинаю осознавать свои мысли и действия по мере их возникновения, а не после. Это отличается от того, когда я начал практиковать и не осознавал, что я сделал, до нескольких дней спустя. Это резкое улучшение чрезвычайно обнадеживает, потому что это означает, что вскоре я смогу осознавать вредные действия или мысли еще до того, как совершу их, а это то, чего стоит с нетерпением ждать!

На прошлой неделе группа буддистов обсуждала, как практиковать буддизм в тюрьме. Было ли это вообще возможно? Вот мой честный подход к практике буддизма в тюрьме…

Первое, что нужно помнить, это то, что ты в тюрьме — не в монастыре, не в чистой земле и даже не в хорошем летнем лагере. Ты в тюрьме. При этом, если вы не постоите за себя, они сломят вас, поэтому вы делаете то, что должны, чтобы создать место, пусть даже незначительное, которое позволит вам развивать свою практику. Внутри этого крошечного места, за создание которого вы боролись, вы делаете все возможное, пока можете, и помните, где вы находитесь. Вы находитесь в одной из самых враждебных сред, известных человеку. Это не среда, созданная для того, чтобы быть дружественной к буддистам, но это не значит, что мы не можем стремиться сделать ее такой. Используйте любую возможность, чтобы сделать что-то вокруг себя лучше, как будто вы единственный, кто может это сделать, но надейтесь, что вы не будете единственным, кто это сделает.

Я знаю, что это не самая ненасильственная сострадательная вещь, но я так делаю (хотя иногда забываю надеяться), и это действительно начинает приносить плоды. Это отношение, которое позволяет мне справляться со всем, что встречается на моем пути. Один католик однажды сказал мне работать так, как будто все зависит от тебя, и молиться так, как будто все зависит от Бога. Очевидно, что это не совсем применимо к нам, но я думаю, что дух высказывания верен.

Если бы мне нужно было обобщить мою практику одним словом, я бы сказал «Осознание». Это прекрасное слово, потому что без него не было бы ни перемен, ни признательности, ни надежды. Осознание — это то, что согревает нас, напоминает нам и помогает нам на этом пути. Иногда осознание кажется проклятием, но это только тогда, когда мы придираемся. Наоборот, осознанность — наш друг; это наш гид по природе, который показывает нам красоту фауны, чудеса флоры, но предупреждает нас о скалах и ядовитых ягодах. Но даже тогда осознание показывает нам величие горного хребта и пышные цвета ягод. Однако осознание не вне нас самих. Это часть нас, и через нее мы познаем все части себя — славные и мирские.