Восхождение женщин в буддизме: лед тронулся?

На протяжении многих лет HH Далай-лама поощряет женщин во всем мире занимать руководящие должности и работать духовными учителями. В 2007 году Первый международный конгресс буддистских женщин проходил в Гамбурге. Ученые и буддийские ученые всех буддийских традиций исследовали, среди прочего, вопрос о важности Будда привязаны к женщинам, и как они продолжали и развивали это на протяжении веков.

В этой панельной дискуссии, состоявшейся во время визита Его В. Далай-лама в рамках программы поддержки в Конгресс-центре Гамбурга в 2014 году д-р Тея Мор обсуждает эти вопросы с достопочтенными Тубтен Чодрон, Сильвией Ветцель, д-ром Каролой Ролофф и геше Келсанг Вангмо (Керстин Брумменбаум), которая была первой монахиней на тибетском языке. буддизм, чтобы получить звание геше.

Каким идеалам следуют эти женщины и с какими трудностями они столкнулись и столкнулись на пути к равенству? Каковы текущие проблемы, и что эти пионеры изменили статус-кво и таким образом проложили путь для достижения других женщин доступ в Буддапреподает? Каковы их взгляды на будущее? В каком направлении должны развиваться эти события?

Тея Мор: Всем прекрасного вечера. Мы рады собраться вместе сегодня вечером, чтобы обсудить тему «Возвышение женщин в буддизме — тронулся ли лед?» Мы думали, что сначала начнем дискуссию среди приглашенных участников дискуссии, а затем в 8:XNUMX подключим к обсуждению аудиторию.

Введение Тубтен Чодрон

Прежде всего, я хотел бы тепло поприветствовать и представить участников дискуссии на трибуне, начиная с досточтимого Тубтена Чодрон. Она родилась в 1950 году в США и изучала тибетский буддизм в Индии и Непале под руководством Его Святейшества Далай-лама, Лама Зопа и многие другие. Она председательствовала в Институте Цонг Кхапа в Италии и Буддийском центре Амитабхи в Сингапуре и распространяла Дхарму по всему миру. Она была частым гостем в Гамбурге и читала здесь лекции, она является настоятельницей аббатства Сравасти, которое находится в штате Вашингтон в северной части США. [аплодисменты]. Добро пожаловать! Я хотел бы спросить, как вы впервые столкнулись с буддизмом?

Почтенный Тубтен Чодрон: Я путешествовал по Азии и видел много буддийских изображений и вещей в Индии и Непале. Я вернулся и поставил их в своей квартире, чтобы люди думали, что я действительно особенный, потому что я был в дальних странах, хотя я ничего не понимал в буддизме. Затем в 1975 году я пошел на курс под руководством Лама Еше и Лама Зопа, а остальное уже история.

Тея Мор: Спасибо. Сколько монахинь живет в аббатстве Сравасти?

Почтенный Тубтен Чодрон: Нас десять человек.

Тея Мор: Большой! Мы вернемся к этому позже.

Представление Сильвии Ветцель

Далее я хотел бы представить Сильвию Ветцель. Она родилась в 1949 году, и, если можно так сказать, она гордится тем, что является частью движения 1968 года, да? Ей было 19 лет, когда она впервые начала заниматься политической и психологической свободой. В 28 лет она обратилась к буддизму, особенно к тибетской традиции. Ее учителями были Тубтен Еше, Лама Зопа, Геше Тегчок, Энн Макнил и Ригдзин Шикпо, если я правильно помню.

Вы прожили монахиней два года и сегодня утром сказали нам, что эти два года сделали вас только жестче и аскетичнее, и что вы не так представляли себя буддийской монахиней.

Вместе с Каролой, с Джампой Цедроен — и мы скоро доберемся до Лекше — вы тогда поддерживали международную конференцию Сакьядхита, будучи монахиней, да? А здесь, в Германии, ты известный медитация учитель с инновационными и творческими методами. Я слышал, что мы испытали это во время предыдущей сессии. Вы также являетесь соучредителем Буддийской академии [Буддийской академии] и написали бесчисленное количество публикаций с критическим подходом к культуре и гендерным ролям. Вы являетесь пионером буддизма. Добро пожаловать!

Вопрос к вам: как вы познакомились с буддизмом в качестве «68-го»?

Сильвия Ветцель: В начале 1977 года я записал в дневнике: «Хочу наконец-то быть за что-то, а не всегда против». Я возила женскую туристическую группу в Китай, чтобы понаблюдать за положением женщин там, и подумала про себя: «На обратном пути я поеду и погляжу на Индию». В 76-м моя подруга посетила Индию и произвела на меня невероятное впечатление — врач и ее преображение. Она сказала мне: «Если ты хочешь размышлять, отправляйтесь в Копан». В первый день моего путешествия по Индии я был в Дхарамсале и попал на тибетскую вечеринку в ашрам. Мальчик на улице сказал мне: «В тибетском ашраме вечеринка. Хочешь пойти?»

«Да, вечеринка всегда хороша, в том числе и с тибетцами». я сидел в Guru предложение и через полчаса у меня было ощущение, что я дома, и с тех пор я провожу время, пытаясь понять, что там произошло.

Тея Мор: И, может быть, еще один быстрый вопрос: чем вы занимаетесь в этой буддийской академии?

Сильвия Ветцель: Я работаю в течение 15 лет в Dachverband der Deutschen Buddhaischen Union (DBU) [объединяющей организации Немецких буддийских союзов] и хотел найти людей, с которыми я мог бы поразмышлять о культурных аспектах буддизма, не обращая внимания на происхождение или происхождение. традиция.

Мы достигли этого в DBU с некоторым успехом, но в зонтичной организации нам нужно ориентироваться с разных точек зрения. Мы сделали это, просто собрав в Берлине людей, некоторых из которых мы знаем давно, которым нравится размышлять о буддизме в наши дни, хотя и разными методами. Внутрибуддийский диалог является для нас ключевым аспектом – это означает, что нужно включить все традиции, а также диалог с обществом, т.е. политику, психотерапию и религиозный диалог.

Тея Мор: Хорошо, мы обсудим это позже. Большое спасибо.

Представление геше Келсанг Вангмо

Теперь я хотел бы прийти к геше Келсанг Вангмо. Пожалуйста, слушайте внимательно. В апреле 2011 года она стала первой монахиней, получившей ученую степень геше по тибетскому буддизму. Давайте еще раз поаплодируем ей.

Керстин Брумменбаум родилась в 1971 году недалеко от Кельна и после окончания средней школы отправилась в Дхарамсалу, чтобы пройти двухнедельный вводный курс по буддизму. Эти четырнадцать дней превратились в годы и годы. Сколько именно было?

Гешема Келсанг Вангмо: Позвольте мне вспомнить. Я пошел в 1990 или 1991 году, так что это было 24 года.

Тея Мор: Двадцать четыре года интенсивного изучения буддизма. Далай-лама и его сестра уже много лет поддерживают проект геше, и Далай-лама а также Министерство религии и культуры Тибета дало вам разрешение сдать экзамен [для получения степени геше]. Почему ты поехал в Дхарамсалу после школы?

Гешема Келсанг Вангмо: На самом деле у меня было немного времени после школы, и я не знал, что хочу изучать. Несколько вещей бросились мне в глаза, но не было специальности, которая объединяла бы все мои интересы. Тогда я подумал: «Поездю немного», и вот я поехал в Израиль.

В кибуце кто-то рассказал мне об Индии: факиры, белые слоны, люди, медитирующие повсюду — это стало моим представлением об Индии.
Затем я отправился в Калькутту, Индия. Мой первый шок по приезду: никаких белых слонов!

Что ж, кто был в Калькутте хотя бы 20 лет назад, тот знает: конечно, я выбрал лучшее время для поездки в Индию – было уже так жарко, 40 градусов по Цельсию в апреле. И именно поэтому я отправился на север.

Я недолго был в Варанаси, и это тоже было невыносимо, поэтому я отправился дальше на север. Я еще не знала, что хочу изучать, но у меня как-то возникла мысль: «Ну сейчас все равно не получится, лучше поеду обратно. Я пробуду еще две недели на севере. Должен сказать, откровенно говоря, история немного смущает.

Причина, по которой я поехал в Дхарамсалу, заключается в том, что сначала я ненадолго съездил в Манали — а любой, кто бывал в Манали, знает, что это недалеко от Дхарамсалы, — и за две недели, проведенные там, пока я размышлял, куда идти, я услышал, как кто-то сказал: на […?] [неразборчиво] «Дхарамсала — прекрасное место. Далай-лама там живет, и у них самый лучший шоколадный торт».

Тея Мор: Что является правдой!

Гешема Келсанг Вангмо: …и я подумал: «Я слышал о Далай-лама раньше, но я мало что о нем знаю. Но ведь есть шоколадный торт. Хорошо." Потом я поехал в Дхарамсалу из-за шоколадного торта. На самом деле шоколадный торт в Дхарамсале действительно вкусный!

Кто был в Дхарамсале, тот знает, что там особенная атмосфера, потому что Далай-лама, а также многие тибетские монахи и монахини живут там. Определенно есть очень особенный, очень спокойный атмосфера, несмотря на всех туристов. Эта атмосфера меня просто очаровала после того, как я приехал, и тогда я подумал: «Побуду здесь две-три недели, а там посмотрю». Я прошла курс буддизма, который очаровал меня, и с тех пор я продолжала дальше и дальше, став монахиней и начав свое [буддийское] изучение.

Тея Мор: И каково было, когда твоими одноклассниками были только монахи?

Гешема Келсанг Вангмо: Я имею в виду, что это тоже не было запланировано. На самом деле я хотела учиться вместе с монахинями, но в то время это было сложно. Были и монахини, которые учились, но им было трудно. Я был в сложной ситуации и не мог быть принят. Других женских монастырей тогда еще не существовало, поэтому я просто поступила в Институт буддийской диалектики. Было трудно — сорок монахов и одна монахиня, — но я многому научился у своих одноклассников. Из этого [опыта] вышло много хорошего, и я очень благодарен, но это было нелегко.

Тея Мор: Я могу себе это представить. А как отнеслись те монахи, которые были вашими одноклассниками, к тому, что вы теперь первая монахиня, имеющая практически такую ​​же ученую степень, как и они?

Гешема Келсанг Вангмо: О, положительно. Мои одноклассники всегда поддерживали меня, особенно когда дело касалось учебы. В общем, каждый тибетец — даже монахи, которые не были моими одноклассниками, а также другие монахини — очень поддерживали меня. Все, кого я знал — монахи и монахини, включая моих одноклассников, — понимали важность учебы и всегда поддерживали меня в этом отношении. Когда я болел, [они говорили мне]: «Выздоравливай скорее! Ты должен прийти на дебаты, хорошо?

Представление достопочтенного Джампы Цедроена

Тея Мор: Хороший. Да, здорово, что вы присоединились к нам сегодня вечером! Теперь я пойду к доктору Кароле Ролофф, возможно, более известной как Джампа Цедроен. Она родилась в 1959 году и долгое время работала научным сотрудником и преподавателем в Гамбургском университете. Я хорошо помню, как вы организовали в 1982 году первый визит Его Святейшества Далай-лама в Гамбурге. Это было большое собрание, которое позже увенчалось большим собранием в Шнефердингене, год которого я не помню.

Достопочтенный Джампа Цедроен: Это было в 1998 году – нет, на самом деле это произошло в 1991 году здесь, в ЦКЗ, во время «Недели Тибета» под патронажем Карла Фридриха фон Вайцзеккера. В то время еще не было большого зала на 7000 человек. Был только этот зал, в котором мы сейчас находимся, через который Далай-лама шел в конце [мероприятия]. По соседству был зал на 3000 человек, который был распродан еще до того, как мы успели прорекламировать мероприятие. Билеты разошлись за 2 дня.

Достопочтенный Джампа Цедроен: Посещение выставочного комплекса Шнефердингена [от Далай-лама] был в 1998 году [Примечание: здесь упоминается лагерь Рейнселен]. Это был самый большой проект [я предпринял].

Тея Мор: Вы только что слышали — и, несомненно, теперь должны знать — о ее невероятном организаторском таланте. Она подходит ко всему с определенной дотошностью, вплоть до того, что просыпается в два часа ночи и говорит: «Нам нужно соблюдать эти требования безопасности здесь и там». Она тщательно все спланировала. Тем не менее, вы отложили свой организаторский талант, чтобы посвятить себя буддизму/буддийской идеологии, позже изучая тибетологию и индологию и получив выдающееся продвижение по службе. С 2013 года она работает в Академии мировых религий [Akademie der Weltreligionen] с акцентом на «Религия и диалог в современном обществе» [Religion und Dialog in Moderner Gesellschaft]. Кроме того, она руководит исследовательским проектом DFG [Немецкого исследовательского фонда] по монашескому рукоположению, читает множество лекций по всему миру и является известным ученым. Меня интересует, почему вы отложили в сторону свои прекрасные организаторские способности и посвятили себя буддизму.

Достопочтенный Джампа Цедроен: Да, собственно говоря, чем больше я организовывала [мероприятия], тем больше понимала, что не для этого стала монахиней. Я познакомился с буддизмом в 1980 году и встретил геше Тубтена Нгаванга здесь, в Гамбурге. Я был зачислен в Библиотеку тибетских трудов и архивов в Дхарамсале в качестве студента на первые три месяца, а затем переехал из Хольцминдена в Везербергланде в Гамбург, чтобы учиться здесь у геше Тубтена. Тогда, когда я еще был фельдшером, другие всегда говорили мне, что я умею очень хорошо организовывать, и Тибетский центр тоже быстро обнаружил этот факт. Мне поручили организовать планировку офиса, так как все еще было упаковано в коробки с прошлого переезда, потому что никто не чувствовал себя ответственным за их распаковку.

На следующем общем собрании искали нового казначея и сказали: «Карола, ты умеешь вести бухгалтерию», и так я получил эту должность. Когда пришли первые сотрудники и центр разросся, мы купили дом в Ральштедте, и я подумала: «Ну, я стала монахиней не для того, чтобы стать менеджером». Я заметил, что у нас было не так много дебатов, как в Индии; Каждый вечер происходили двухчасовые дебаты, а каждую неделю были занятия, как и у послушников в монастыре. Чем больше рос Центр, тем меньше времени оставалось на дебаты, и в какой-то момент стало ясно, что я хочу создавать больше контента.

В Центре было несколько монахов, которые помогали переводить, а потом вернулись к мирской жизни. Поскольку я жил там, мне всегда приходилось вмешиваться [для них] и переводить. Но потом в какой-то момент я почувствовал, что действительно хочу изучить тибетскую грамматику с нуля. Я научился этому более или менее самостоятельно с геше Тубтеном во время наших путешествий по Индии, а также за завтраком и обедом.

Затем я получил предложение читать лекции в этом университете на должность в [отделе] непрерывного образования в науке [Arbeitsstelle für wissenschaftliche Weiterbildung]. Профессор математики, которого особенно впечатлила логика, основанная Дхармакирти и Дигнагой, предложил мне получить еще одну академическую степень. Тогда я получил второе образование, потому что у меня не было высшего образования. Я начал учиться в университете и получил специализацию по тибетологии, уделив особое внимание классической индологии, сосредоточенной на изучении буддизма. До этого я провел пятнадцать лет традиционных занятий с геше Тубтеном и уже служил наставником в систематическом изучении буддизма.

Тея Мор: Таким образом, вы применяли ту же дотошность к исследованиям, что и к организации. Добро пожаловать!

Представление Теи Мор

И чтобы кратко завершить представление участников дискуссии на подиуме, меня зовут Тея Мор. Я религиовед. Я много лет обсуждал с Каролой вопрос о монашеском рукоположении, и это также стало темой моей диссертации. Я был очарован и впечатлен снова и снова [этой темой]. Прогресс есть, хоть и маленькие шаги, но тем не менее.

Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы особо упомянуть трех человек, которых я очень рад видеть с нами сегодня вечером. Пожалуйста, извините меня, если я не вижу других, которых также следует упомянуть. Итак, когда я говорю «Женщины-пионерки буддизма» — я начну с Лекше.

Введение Карма Лекше Цомо

Карма Лекше Цомо, добро пожаловать! Карма Лекше Цомо — профессор сравнительного религиоведения в Сан-Диего. С самого начала вместе с Сильвией и Джампой она поддерживала и организовывала Sakyadhita International. Особое внимание она уделяет монахиням в районе Гималаев, которым очень трудно получить образование или даже пойти в школу. Она основала небольшой монастырь в Дхарамсале, который имел большой успех при ограниченных ресурсах. Раз в два года она организует масштабные конференции Сакьядхита в Малайзии, Таиланде, Индонезии, Вьетнаме, Тайване и других странах Азии — если я правильно помню, это невероятно. Вы продолжаете вдохновлять всех нас своей настойчивостью ради этих международных монахинь. Большое спасибо, что пришли сегодня вечером.

Представление Габриэле Кюстерманн

Я хотел бы приветствовать нашего следующего почетного гостя, возлюбленную Габриэле Кюстерманн. Насколько я помню, Габриэль Кюстерманн уже тридцать-сорок лет плотно работает с темой женщин в буддизме. Она смотрит на все с критической точки зрения, но здесь следует упомянуть, что она была одной из наших основных сторонников в 2007 году, когда мы организовали здесь, в Гамбурге, первый Международный конгресс монахинь. Тогда она была председателем Фонда буддийских исследований. Извините, вы не были председателем — вы были основателем и руководили ими в то время. И благодаря вашей неустанной поддержке и усилиям мы обязаны вам тем, что мы видим здесь, в Гамбурге, тем, что здесь, в Гамбурге, было создано для буддизма. Так рада, что ты смогла прийти!

Представление Габриэлы Фрей

Я хотел бы упомянуть третью даму. При поддержке Лекше Габриэла Фрей посвятила себя созданию организации, отдела Сакьядхиты, во Франции. Она проявляет глубокую заботу о французских монахинях и их способности к самоорганизации и посвящает свое сердце и душу буддизму. Она также — позвольте мне видеть — член Совета Европейского буддийского союза. Это так замечательно! Большое спасибо.

Первая тема: Причины увлечения буддизмом.

Теперь я хотел бы начать нашу дискуссию на трибуне со следующего вопроса нашим четырем первооткрывателям: что вас так взволновало в буддизме? Какие идеалы буддизма вас привлекали?
Кто хотел бы начать?

Почтенный Тубтен Чодрон: Я думаю, что первое, что меня поразило, это то, что я искал мировоззрение, способ смотреть на мир, который имел бы для меня смысл. Буддизм действительно дал мне некоторую структуру, вы знаете, говоря о сансаре, природе ума, перерождении и [и] возможности полного пробуждения. Это дало мне возможность понять свою жизнь и свое место во Вселенной. В противном случае я понятия не имел, зачем я живу и какова цель моей жизни.

Второе, что меня действительно поразило, это указание на невежество, гнев, цепляется, [а также] привязанность были омрачениями, и что [] эгоистичный ум был нашим врагом, потому что раньше я так не думал. Я думал, что был довольно хорошим человеком, пока не начал смотреть в свой разум и видеть весь мусор в нем, а затем понял, что это был источник моих страданий, а не другие люди. Так что это было большое изменение в перспективе. Кроме того, когда я проводила учения по тренировке мышления, они действительно работали и помогали мне справляться со своими эмоциями и улучшали мои отношения. Так что я просто продолжал с этим. Когда я только начинал, я ничего ни о чем не знал. Серьезно. Я не знал разницы между буддизмом и индуизмом и ничего не знал о различных традициях тибетского буддизма. Все, что я знал, это то, что то, что говорили эти учителя, имело смысл, и это помогло мне, когда я практиковал это. И поэтому я продолжал возвращаться.

Тея Мор: Я должен извиниться — я забыл представить вас, дорогая Биргит. Биргит Швайберер — врач и давно знакома с буддизмом. Она преподает в Институте Цонкапы в Италии, а сейчас изучает буддизм в Вене, как я слышал. Большое спасибо за ваш перевод. Может быть, Келсанг Вангмо, вы можете еще раз сказать, что вас очаровало в буддизме?

Гешема Келсанг Вангмо: Теперь у меня проблемы с поиском слов. Мне может понадобиться помощь. Что меня очень поразило в начале, так это то, что буддизм уделяет большое внимание задаванию вопросов. Чему я научился до этого — ну, я вырос католиком, и никто никогда не поощрял меня сомневаться в чем-либо. В буддизме прежде всего ничего не принимать без предварительного вопроса и анализа, а затем брать ту часть, которая вам полезна, и оставлять остальное. Таким образом, это было первое, что привлекло меня в буддизме.

Затем, подобно тому, что сказал почтенный Тубтен Чодрон: мысль о том, что на самом деле не мои родители облажались со мной, или моя сестра, или кто-то еще. Вместо этого мне пришлось искать глубинные причины внутри себя, заглянув внутрь себя. Да, мой эгоизм и вытекающие из него действия, которые я совершал [из эгоизма] и так далее.

И конечно видеть страхи, которые у меня были, сильные страхи, особенно в таком возрасте, и неуверенность – просто нормальный подросток. Как вы это называете, "беспорядок". Все это. Правильно, весь этот бардак. Итак, в буддизме были техники, которые помогли мне увидеть вещи более ясно и действительно решить эти проблемы. Сначала они становились все менее и менее значимыми, но затем некоторые мои страхи и неуверенность действительно исчезли совсем, так что я стал счастливее. Я считаю, что я также стала лучшей дочерью, поэтому моя мама тоже была очень счастлива. Именно это и привлекло меня к буддизму. И чем больше я это делал, тем больше становилось очевидным, что это действительно работает. Обещанное – что вы станете уравновешеннее, спокойнее и счастливее – осуществилось. Это медленно и занимает очень, очень много времени, но я всегда говорю себе, что сроков нет, поэтому [я продолжаю].

Тея Мор: Сильвия, каково это было для вас?

Сильвия Ветцель: Да, я уже упомянул первый пункт. Я, наконец, захотел быть «за» что-то, и Бодхисаттва идеал был моим призванием. Что все являются его частью и что насилие, ненависть и противодействие не могут изменить мир. Наоборот, общение с другими людьми, их оценка и признание — это один из способов.

Другое дело: я провел много времени, занимаясь психотерапией и посещая семинары по гештальт-терапии. Все было здорово, и после одного из этих выходных ты чувствовал себя потрясающе, но потом я спрашивал себя: «Что мне делать дома?»

На самом деле я страстно желал практики, и буддизм предложил мне большой набор упражнений, с помощью которых я мог заниматься самосовершенствованием. Я всегда говорил в течение первых двух-трех лет: «Буддизм? На самом деле это терапия самопомощи с медитация. Большой!" Для меня это было то, что поддерживало меня. И я знал, что после Дхарамсалы мне больше никогда не будет скучно. Что, конечно, не было моей проблемой раньше.

Тея Мор: Джампа, каково это было для вас?

Достопочтенный Джампа Цедроен: Ну, для меня это были больше экзистенциальные вопросы. Таким образом, вопрос «откуда берется страдание» меня все время волновал. Когда мне было шестнадцать, я прочитал книгу Германа Гессе. Сиддхартха несколько раз, а также Тибетская книга мертвых и несколько других книг Гессе и Вивекананды.

Потом я фактически ассимилировался в протестантизм и оказался в протестантских молодежных группах, где проводил большую часть времени, решая социально-политические вопросы. Меня также записали в школу-интернат при местной протестантской церкви, где у нас были регулярные молитвы и так далее. У меня также были различные религиозные учителя, все из которых имели педагогическое и протестантское образование.

Однако, когда кто-то из моих знакомых — бабушка моего парня — на самом деле покончил с собой, меня занимал вопрос: что происходит после смерти, и почему семья вдруг должна так сильно страдать, хотя они ничего не сделали для того, чтобы кто угодно? Протестантский пастор не мог дать мне ответа, поэтому я пошел по этому другому пути и продолжал задавать вопросы. Потом мой друг вернулся из поездки в Индию, где он столкнулся с тибетскими буддистами, и сказал мне, что он буддист. Я спросил: «Что это значит?»

Затем я получил буклет о Четырех [Благородных] Истинах Будда. Я уже кое-что читал о реинкарнации, больше с научной точки зрения, и предположил, что что-то вроде реинкарнации может существовать. Потом я узнал о карма [через буклет], и вдруг у меня было «Ага!» момент. Это было решением; все совпало и теперь можно было объяснить. Причины страданий не обязательно должны быть в этой жизни; они также могут быть из предыдущей жизни.

В наши дни вы всегда должны убедиться, что признаете учения карма и реинкарнация [когда речь идет о буддизме], потому что именно здесь возникает больше всего вопросов в западном буддизме. Но для меня это всегда имело смысл, даже по сей день, и это вело меня по этому пути.

Вторая тема: Быть женщиной/монахиней в буддизме

Тея Мор: Очень хорошо. Мы продолжим с вами: эти идеалы, эти замечательные учения, которые есть в буддизме, — это одно. Другое дело реальность, а в реальности трудности возникают быстро. Трудности быстро возникают у всех, потому что мы подходим к буддизму с нашим западным пониманием и одинаково ожидаем [гендерного] равенства. Тогда мир выглядит совсем иначе. Я хотел бы знать: были ли заслуживающие внимания ситуации, когда вы чувствовали особую дискриминацию, или другие ситуации, которые вы считали полезными, особенно по отношению к мужчинам?

Достопочтенный Джампа Цедроен: Очень сложный вопрос. Честно говоря, я не мог поверить, что буддизм действительно дискриминирует. На протяжении десятилетий я пытался объяснить это себе по-другому, потому что думал, что буддизм просто не может быть дискриминационным. Когда я захотела стать монахиней, мой учитель геше Тубтен Нгаванг сказал мне здесь, в Гамбурге: «Есть проблема. Полного рукоположения в монахини не существует, но мы над этим работаем. Вы встретили Лекше Цомо в Дхарамсале еще в 1980 году. Почему бы вам не написать ей и не узнать?»

Справедливости ради, мы получили много наставлений по ламриму о пути к просветлению, и нам объяснили, что с буддийской точки зрения человек зарабатывает наибольшую заслугу, когда поддерживает заветы в А монах или монахиня. Я просто хотел накопить как можно больше заслуг и получить эти заветы. Эти монахи, которые все были рукоположены после меня, могли все это сделать, но я не мог идти дальше.

Я думал, что это было очень горько, и с тех пор, как я впервые спросил Его Святейшество Далай-лама этот вопрос в 1982 году, он откладывал меня до следующего года. Затем в 1985 году я встретил в холле Тубтена Чодрон, которого тоже очень интересовал этот вопрос. Я еще раз спросил Его Святейшество, и он ответил: «Я думаю, что сейчас самое подходящее время для вас уйти. Вы можете поехать либо на Тайвань, либо в Гонконг; это не имеет значения». Итак, я уехал в декабре того же года. Мой учитель поддержал меня, но у меня были такие же переживания, как у Келсанга Вангмо, который только что говорил о них.

Я получил полную поддержку всех учителей, которые у меня были здесь, в Гамбурге. Я применил все, что узнал из дебатов с ними, к дискуссиям, которые я веду в своих полевых исследованиях с тибетскими монахами о Vinaya Cегодня. На самом деле это подготовило меня ко всем типам аргументов и сослужило мне хорошую службу.

Тея Мор: Сильвия, как тебе?

Сильвия Ветцель: Когда я был в Копане [монастыре] в 1977 году, во второй половине дня всегда проводился час дискуссий со старшими учениками, которые были там год или полтора и были опытными. Однажды днем ​​я был в дискуссионной группе с американской монахиней, выросшей в Голливуде, и она открыто и яростно заявила: «Я молюсь о том, чтобы переродиться мужчиной, потому что это лучше и имеет больше достоинств».

Я был так расстроен, что вскочил. Я не мог больше оставаться в дискуссионной группе, поэтому выбежал из палатки и побежал прямо в Лама Да, он. Он увидел, что я в ярости, и сказал: «Привет, дорогая, что происходит?» Я сказал, "Лама Еше, у меня вопрос. «Переродиться женщиной хуже, чем мужчиной» — это окончательное утверждение или интерпретация?» Я уже узнал, что есть учения, которые являются окончательными (пустота), и учения, которые нужно интерпретировать.

Лама Еше посмотрел на меня и сказал: «Сильвия, у тебя проблемы с тем, что ты женщина?» Я был потрясен. Момент, когда я ничего не сказал, казался вечностью. Я подумал: «Что мне теперь сказать? Если я скажу «Да» – нет, я не могу этого сказать. Если я скажу «нет», то я лгу».

Затем он улыбнулся мне и сказал: «Сильвия, я считаю, что в наши дни намного благоприятнее родиться женщиной, потому что женщины более открыты для Дхармы и серьезны в своей практике». По сути, он сказал мне то, что я хотел услышать, но сначала задал мне другой вопрос. Для меня это было невероятно важно. Затем я понял, что речь шла о моем восприятии «быть женщиной», о ценностях, которые я с ним связывал, и — в этом смысле — о различных определениях гендерных ролей, которые зависят от личной интерпретации. Я это понимал, но меня это все равно вдохновляло.

Тея Мор: Большое спасибо! Вопрос к Тубтен Чодрон: В течение многих лет мы обсуждали восстановление ордена монахинь в тибетском буддизме. Почему так трудно восстановить орден монахинь в тибетском буддизме?

Почтенный Тубтен Чодрон: Я считаю, что реальная проблема заключается в чем-то эмоциональном в мужчинах. Прежде всего в Тибете, тибетская община в Индии — это община беженцев. Они потеряли свою страну, поэтому возникает чувство незащищенности. Они стараются поддерживать Дхарму настолько, насколько могут, как это было в Тибете. Они впервые сталкиваются с современностью. Так что вся эта проблема женщин, желающих участвовать на равных, для них нова. Что-то трясет. Это аспект современности, с которым они не знают, что делать, который не вписывается в их парадигму. Итак, я думаю, что в этом есть какая-то скрытая тревога, неуверенность и страх. Например, если у вас есть бхикшуни, как все изменится? Или вдруг монахини садятся перед монахами. Что произойдет, если это произойдет? Будут ли монахини строить большие монастыри и получать много денег? предложения? Как это повлияет на нас?

Для них много неизвестного. Я думаю, что проблема в основном эмоциональная, ментальная. Я не думаю, что реальная проблема является законной. Это сформулировано в юридических терминах, поэтому мы не знаем, возможно ли рукополагать людей в соответствии с Vinaya законным путем. Но мне часто кажется, что люди… сначала мы решаем, во что мы верим, а затем находим Священные Писания, которые это подтверждают. Мы думаем, что когда какой-то сдвиг в основной культуре и в сознании людей [произойдет], тогда они найдут проходы, и вдруг все вместе скажут: «О да, это хорошая идея». . Мы с этим всегда соглашались». Это моя точка зрения.

В аббатстве Шравасти у нас сейчас есть община из десяти монахинь — семи бхикшуни и трех шикшаман — и у нас есть несколько тибетских монахинь. ламы которые приходят и преподают в аббатстве. Мы сообщаем им, что у нас здесь есть бхикшуни. Мы посвящены в Дхармагуптака традиция. Мы делаем три монашеский церемонии: посада, двухнедельная исповедь, [а] также праварана, церемония приглашения в конце ежегодного ретрита. Мы говорим им, что мы делаем это. Они видят, что наше сообщество очень гармоничное и что люди хорошо практикуют. Вы знаете, никто из них не сделал ни одного негативного комментария. Во всяком случае, они обнадеживают. Они немного удивлены, что есть бхикшуни, но потом они, знаете ли, обнадеживают.

Тея Мор: Да, я думаю, это был прекрасный анализ. В жизни часто случается, что человек сначала принимает эмоциональные решения, а затем задним числом применяет рациональное обоснование.

Карола, вы много лет занимаетесь подобным исследованием, полностью вовлекаясь и знакомясь с материалом на рациональном уровне. Мы принимаем эти эмоции как факты, говоря: «Это просто так, но мы пока не хотим [принимать] это». Тем не менее, вы раскрыли причину этого. Может быть, вы можете дать нам свое впечатление об этом.

Достопочтенный Джампа Цедроен: Я считаю, что это было бы слишком сложно сейчас [объяснить]. Я сосредоточился главным образом на вопросах, касающихся монашеский правила, которые [уже] очень сложны. Но разработка этих правил слишком сложна, чтобы возложить на кого-либо [здесь].

Но, в любом случае, решения были найдены. Есть три разных Vinaya традиции, которые существуют до сих пор и принадлежат к трем основным традициям буддизма соответственно. Первый - это Дхармагуптака Традиция — восточноазиатская форма буддизма, распространенная в Корее, Вьетнаме, Китае и Тайване. Затем идет традиция Тхеравады, основанная главным образом на палийской традиции. Vinaya, который распространен в странах Юго-Восточной Азии, таких как Шри-Ланка, Камбоджа, Бирма и Таиланд. Наконец, есть традиция тибетского буддизма Муласарвастивада, в которой есть ритуалы, которые должны выполняться монахами и монахинями вместе. Например, для рукоположения монахинь традиционно требуются монахи и монахини одного и того же Vinaya традиции.

Поскольку эти ритуалы редко происходили в истории тибетского буддизма — не проводились в течение последней тысячи лет или около того по той или иной причине — действительность таких рукоположений всегда задним числом подвергалась сомнению, даже если они выполнялись великими Vinaya ученые. После Конгресса в 2007 году все согласились с тем, что каждый человек Vinaya традиция должна решить, какие необходимые шаги следует предпринять для ее возрождения.

В странах, следующих традиции тхеравады, существовали те же проблемы, и ордена монахинь там больше не существует. Я считаю, что с научной точки зрения решения найдены. Когда я в последний раз был на юге Индии в 2012 году для проведения полевых исследований, я провел целых четыре дня в интенсивных встречах с более чем двадцатью ведущими Vinaya специалисты трех крупнейших монашеский университеты: Сера, Дрепунг и Ганден. В последний вечер все из Сера Джея и Сера Мэя, монастырей, откуда вышла моя учительница, убедились, что на основании Vinaya, это было действительно возможно. Однако мне не следует возлагать слишком большие надежды, потому что есть сопротивление со стороны тех, кто против.

Это зашло даже так далеко, что ведущий монах в Традиции Гелуг изо всех сил пытался помешать проведению моих семинаров, которые уже были запланированы за несколько месяцев. В конце концов, мне пришлось подать заявление в Департамент культуры и религии в Дхарамсале, который, в свою очередь, должен был посоветоваться с министром, прежде чем разрешить мне отправиться туда за одобрением. Только после того, как я получил подтверждение, мне разрешили задать свой вопрос по этой теме. Поэтому весь процесс временами выглядел так, как будто мы все еще находимся в средневековье, и напрашивается важный вопрос: «Кто на самом деле принимает это решение?

Исходя из правил порядка, необходим консенсус от сообщества. Но у меня такое чувство, что все пинают ведро, и никто на самом деле не хочет принимать решение. Теравадан монах однажды сказал мне: «Это похоже на то, как если бы рядом с кошкой было много мышей. Все они предпочли бы, чтобы у кошки был колокольчик на шее. Вопрос только в том, какая мышь достаточно храбра, чтобы надеть колокольчик на шею кота?»

Точно так же у нас есть письма поддержки почти от всех лидеров тибетских буддийских традиций, но всякий раз, когда назначаются встречи для принятия четкого решения и поднимается этот пункт повестки дня, лица, принимающие решения, не присутствуют. Вместо этого там находятся их представители, которые затем говорят, что не уполномочены принимать такое решение. Из того, что я вижу, это признак того, что они не хотят принимать решение, даже если все говорят иначе и пишут, что хотят. Это как песок в редукторе. Я подозреваю, глядя на политику, что нужно больше дискурса.

Люди в этой стране еще не готовы [принять эти изменения]. Можно потерять голоса и сделать себя непопулярным, приняв решение сейчас. Итак, давайте проведем еще несколько раундов [обсуждения] и подождем и посмотрим, готовы ли люди и достигнуто ли большинство. И тогда, когда этого захочет большинство, мы примем решение. Во всяком случае, так я это вижу.

Тея Мор: Да, это типичный азиатский способ сохранения гармонии: с одной стороны, не вступать в открытый конфликт, а с другой - верить, что решение будет найдено или вопрос со временем разрешится сам собой.

Мы обсуждаем женское пробуждение/возникновение [в буддизме], и ты, Сильвия, монашеский путь в течение некоторого времени. Оглядываясь назад на свое собственное развитие в буддизме европейской/немецкой традиции и, возможно, глядя вперед, вы бы сказали, что произошло пробуждение?

Женское пробуждение

Сильвия Ветцель: Определенно. Я так многому научился у Айи Кхемы и практиковал медитация с ней пять лет. В какой-то момент я брал у нее интервью для Lotusblätter, и она сказала: «Знаешь, Сильвия, если мы, женщины, хотим перемен, мы должны добиться их сами. За нас это никто не сделает».

А потом щелкнуло. Я начала замечать это примерно в 87 году, когда у меня был первый семинар «Женщины в пути», который предлагался как буддийский семинар для женщин. Затем я начала проводить семинары для женщин, а также несколько семинаров для представителей обоих полов, поскольку я нашла это важным для введения темы равенства в буддизм. В то же время моей коллеге Сильвии Колк было поручено внедрить буддийские идеи на феминистскую сцену. Мы всегда хорошо общались друг с другом.

С того дня — или примерно в то же время — я обнаружил, что все стало менее проблематично. Я не спрашивала мужчин об их одобрении и просто говорила: «Я просто буду делать свое дело. Я вежлив. Я дружелюбный. Я любезен». Я был в зонтичной организации, но я не вызвал великой революции или чего-то в этом роде; Я просто делал свое дело. С явным упорством я привел женскую точку зрения.

Я думаю, важно, чтобы подиум был заполнен не только мужчинами. Я думаю, важно, что не только мужчины пишут о Дхарме в Lotusblätter, но и женщины вместо этого пишут о своих родах или домашнем опыте, или о своей буддийской практике дома. Скорее я считаю, что женщинам следует – и я беру следующие слова в кавычки – «иметь возможность обсуждать настоящие темы Дхармы».

Я действительно приложил усилия, чтобы найти женщин-обозревателей для Lotusblätter, и мне пришлось просить и искать в пятнадцать раз усерднее, чтобы найти женщин, которые были готовы писать. Естественно, я получал постоянный поток статей, написанных мужчинами, и в конце концов мне пришлось положить этому конец и написать им в ответ: «Возможно, недостаточно опыта в буддизме. Пожалуйста, вернитесь и напишите статью после еще трех лет практики». Ну, я просто так делал. Я представляла интересы женщин в вежливой и дружелюбной манере, и внезапно атмосфера изменилась, и я стала «фиктивной женщиной», фактически алиби во всех ситуациях. Это было: «Сильвия, разве это не твоя забота. Пожалуйста, скажи что-нибудь об этом».

По крайней мере, меня принимали и уважали [другие]. Для меня это был один из самых важных опытов, который побудил меня продолжать представлять интересы женщин в вежливой и дружелюбной манере. Я хорошо лажу с мужчинами. Мужчинам разрешается учиться со мной и посещать мои курсы. Мы просто ладим.

Тея Мор: Хорошо, желаю вам всего наилучшего. Теперь я хотел бы задать вам, почтенный Тубтен Чодрон, еще один вопрос: я вижу, что в ваших книгах много обсуждаются сильные эмоции, такие как гнев и сила гнев. Поэтому у меня сложилось впечатление, что вопрос о хозяине женского или мужского пола не так уж и важен для вас. По сравнению с Сильвией и Каролой, выразившими свое недовольство патриархатом в обществе, кажется, что вы больше сосредоточены на вопросе, является ли хозяин подлинным буддистом.

Почтенный Тубтен Чодрон: Да, потому что мой опыт в аббатстве показывает, что у нас в голове столько гендерных стереотипов, например: «Женщины эмоциональны, они ссорятся или не ладят друг с другом». «Мужчины холодны и не могут обсуждать свои проблемы». Я обнаружил, что эти стереотипы действительно не выдерживают никакой критики, когда живешь с людьми и видишь, как они себя ведут. Его Святейшество Далай-лама говорит, что мы такие же люди с теми же эмоциями и теми же заботами и заботами. Это то, что я считаю правдой. Я имею в виду, что есть разные вкусы в зависимости от пола, социальных классов, этнической принадлежности и всего прочего, но под всем этим мы все одинаковы.

Тея Мор: Неважно, какая родословная важна или нет?

Почтенный Тубтен Чодрон: Да! У меня есть небольшая история, которая, я думаю, показывает, как возник мой взгляд. Когда я прожил несколько лет в Дхарамсале, всякий раз, когда мы совершали Цог предложениезнаете, монахи вставали и подносили Цог Его Святейшеству, а потом Цог – предложения – были розданы всем участникам. И монахи всегда так делали. Итак, когда я впервые попал в Дхарамсалу, я спросил себя: «Почему монахини не встают и не раздают цог? Почему монахини не раздают предложения, что тут происходит?"

И вот однажды меня действительно поразило. Если бы монахини стояли и раздавали предложения, то мы спрашивали: «Почему монахини должны вставать и раздавать предложения, а монахи просто сидят и получают обслуживание».

В тот момент я понял, вы знаете: это исходит от меня.

Тея Мор: Огромное спасибо!

Мы также хотим дать аудитории время для вопросов и комментариев. Поэтому я хотел бы задать участникам дискуссии последний вопрос. Мы говорили о пробуждении [женщин в] буддизме на Западе и о том, как такое пробуждение происходит прямо сейчас. На ваш взгляд, что нужно сделать в будущем, чтобы буддизм оставался привлекательным для женщин, чтобы он обогащал их жизнь? Что бы вы хотели изменить в отношении буддийских традиций? Начнем с Келсанга Вангмо.

Почтенный Келсанг Вангмо: Мой ответ на ваш вопрос несколько связан с темой, которую только что подняла Джампа Цедроен – общая ситуация в тибетском обществе меняется и во многом зависит от женщин.
Я признаю, что в настоящее время некоторые люди выступают против этих изменений в отношении полного рукоположения женщин, и что даже некоторые женщины не полностью поддерживают это. Некоторые монахини до сих пор не видят необходимости в полном посвящении, потому что они не были полностью осведомлены о буддийских учениях в традиционном смысле. Я думаю, что впервые в истории тибетского буддизма монахини могут получить такое же [буддийское] образование, что и монахи. Следовательно, рано или поздно все больше и больше монахинь осознают важность рукоположения и говорят: «Мы хотим полного рукоположения». Но пока они этого не выражают, мало что произойдет.

Я думаю, что после получения аттестата гешемы в ордене монахинь произойдет много существенных изменений. При этом учителя-женщины-гешемы переедут в страны Запада и будут преподавать там в буддийских центрах. Это будет иметь большое значение.

Одно из моих пожеланий состоит в том, чтобы и геше, и гешемы преподавали в буддийских центрах. Люди западных стран поймут, что даже в тибетском обществе и женщины, и мужчины могут преподавать и практиковать буддизм. Что мы видим в настоящее время на Западе, так это то, что большинство учителей – геше, которые преподают в буддийских центрах, – мужчины. Это то, что я действительно хочу изменить.

Я также хотел бы видеть больше переводов буддийских писаний. Это очень важно, потому что так много Священных Писаний еще не переведены и недоступны на английском, немецком или любом другом западном языке. Чем больше работы по переводу выполняется, тем больше Священных Писаний люди получают доступ к. Это, конечно, облегчит жизнь монахам и монахиням на Западе, так как на Западе тоже нелегко получить посвящение.

Я восхищаюсь своими рукоположенными коллегами (глядя на Джампу Цедроен, Тубтен Чодрон и Бриджит). В Дхарамсале мне всегда было легче. Были, конечно, и другие трудности, с которыми я столкнулся там, но носить странную одежду и странную прическу было принято. Это было совершенно нормально; на тебя никто не смотрел. Я надеюсь, что это нормализуется и здесь, чтобы больше людей могли сделать шаг к рукоположению.

Стать монах или монахиня не обязательно важны для ваших собственных практик, но это ключ к дальнейшему существованию буддизма, потому что у монахов и монахинь есть время изучать буддизм, переводить священные писания, учить и проводить расширенные медитация отступает. Вот мое желание: буддизм должен стать нормой в западных обществах, чтобы он больше не воспринимался как нечто экзотическое.

Я также замечаю, что здесь никто не смотрит на меня странно. Но если я просто выхожу на сто-двести метров за пределы этого здания, может быть, в ресторан, я сразу чувствую: «Боже мой, я не в Дхарамсале».

Так что я хочу, чтобы быть монах и монахиня становится более нормальной в западных обществах; что экзотические представления и культурные ярлыки исчезают; что люди, наконец, видят сущность буддизма как интернациональную по своим масштабам, а не только азиатскую; что люди осознают, что буддизм так или иначе может помочь каждому человеку; и что каждый может получить понимание от буддизма. Да, это мое желание.

Тея Мор: Сильвия, что важно для дальнейшего развития буддизма на Западе?

Сильвия Ветцель: Я заметил за последние 20 лет, что все больше и больше женщин преподают буддизм, что все больше и больше женщин получают образование [по буддийским писаниям], чтобы они могли учить. Сам этот факт существенно меняет восприятие буддизма в западных обществах.
Я помню самую первую конференцию «Западные учителя буддизма», которая проходила в Дхарамсале и на которой также присутствовал Тубтен Чодрон. На этой конференции присутствовало около двадцати мужчин и пять женщин. На следующей конференции примерно четверть учителей составляли женщины, а на конференции в Спирит Рок в 2000 году половина из 250 присутствовавших учителей были женщинами. Это изменение создало совершенно другую атмосферу; это оказало сильное влияние на [способ] преподавания курса. Это моя главная цель на будущее: иметь больше хорошо образованных учителей-женщин, преподающих буддизм в буддийских центрах. Это окажет сильное положительное влияние.

Достопочтенный Джампа Цедроен: Становится все более очевидным, что мы должны начать брать на себя ответственность за буддизм на Западе. Мы не должны всегда ждать разрешения от кого-то из иерархии тибетского буддизма или от тибетца, который научит нас, как практиковать буддизм на Западе, потому что они не чувствуют за это ответственности. Я слышал это сегодня в другом контексте — я полагаю, что вы, Сильвия, упомянули об этом, когда говорили о первой конференции «Западные учителя в буддизме» в Дхарамсале. На этой конференции Его Святейшество Далай-лама сказал нам: «Вы сами должны заставить все работать».

Я также помню, что мой учитель [Геше Тхубтен Нгаванг] всегда чувствовал, что он не так высоко стоит в тибетской иерархии, и сомневался в его авторитете, когда он самостоятельно принимал решения по сложным вопросам. В 1998 году у него был долгий разговор — более часа — на эту тему с Его Святейшеством Далай-лама в Шнефердингене. Он вернулся с беседы в бодром настроении и сказал мне: «Его Святейшество сказал мне, что я должен просто больше экспериментировать и иметь смелость решить, что я считаю правильным. Поработав так несколько лет, я мог поделиться своим опытом с другими, и мы могли обсудить, были ли эти решения правильными или их нужно было модифицировать. «Я действительно считаю, что это одна из главных проблем — неправильное представление о том, что подлинный буддизм могут преподавать только тибетцы.

Но, как мы видим на примере Келсанг Вангмо, даже немка может пройти обучение в буддийском монастыре и получить степень гешемы [такую ​​же степень, как у монахов]. Я действительно взволнован этим; Я бы сделал это сам, если бы тогда это было возможно. Но сейчас мы разработали эти образовательные программы для тибетских монахинь, и через два года они станут первой группой выпускников со степенью гешемы. Это большое достижение.

Важно то, что мы размышляем о текущем состоянии буддизма в западных обществах — что работает, а что нет — и принимаем решения на основе наших выводов.

Это напоминает мне о первой конференции по тибетскому буддизму в Европе, которая состоялась в 2005 году в Цюрихе, Швейцария. Все европейские Дхарма-центры прислали своих представителей на эту конференцию. В качестве модератора одной из сессий тибетец монах сказал, что тибетцы задавались вопросом, если гендерные вопросы так важны в западных обществах, почему Дхарма-центры в Европе молча принимают патриархальные структуры тибетского буддизма?

С тех пор у меня сложилось впечатление, что тибетцы также надеялись на свежие импульсы от диаспоры, которые произошли с другими традициями. Но этот новый ветер так и не пришел. Вместо этого Запад сделал шаги назад, и некоторым западным монахам это даже нравится, потому что они могут сидеть впереди, а монахини должны сидеть сзади. Что-то не так с этим.

Почтенный Тубтен Чодрон: Что касается вопроса женщин, я не думаю, что буддизм выживет на Западе без гендерного равенства.

Что касается буддизма в целом на Западе, я надеюсь, что люди действительно начнут правильно изучать и понимать учения. Я был на нескольких конференциях западных буддийских учителей и иногда был весьма шокирован. Например, на одной из конференций примерно половина присутствовавших учителей верила в перерождение, и это центральный принцип Буддадхарма. Поэтому меня иногда беспокоит то, что люди так стремятся модернизировать буддизм и сделать буддизм культурно значимым, что есть опасность, что они выкинут Будда с водой из ванны. Я думаю, что мы должны идти медленно и действительно понимать учения, а затем мы можем решить, как адаптировать форму к нашей собственной культуре, но без изменения смысла.

Вопросы от аудитории

Аудитория презентации. Во время встречи с Его Святейшеством Далай-лама сегодня я заметил, что монахини снова сидели сзади. Я ожидал, что он будет разделен по половому признаку, например, монахи слева и монахини справа, но монахини снова оказались сзади. Это даже после Далай-лама в прошлом несколько раз подчеркивал, что гендерное равенство имеет ключевое значение. Итак, мой вопрос: что произойдет, если монахини придут завтра утром пораньше и сядут перед сценой, где сегодня сидели монахи? Возможно ли это?

Джампа Цедроен: Я думаю, что могу ответить на этот вопрос, потому что несколько недель назад организационный комитет этой конференции попросил меня посоветовать, как рассадить монахов и монахинь. И да, как и в предыдущие годы, я предложил, чтобы монахи сидели с одной стороны, а монахини — с другой. Но потом мы поняли, что на эту конференцию приедет много геше, которые по тибетской традиции должны сидеть на сцене. Однако это указание не указано в Vinaya.

В любом случае, короче говоря, план сцены, включая рассадку монахов и монахинь, должен был быть отправлен на утверждение представителю Далай-лама. Они сказали нам, что мысль о том, чтобы монахи и монахини сидели по разные стороны, была бы непрактичной, потому что у аудитории может сложиться впечатление, что некоторые монахи сидят за монахинями, что не может быть правдой и должно быть изменено.

Организаторы ответили, что, изменив это, у прессы может сложиться впечатление, что монахинь здесь нет. Казалось бы, на сцене сидят только монахи, что недопустимо. В конце концов, план оформления сцены пришлось отправить в Дхарамсалу, и то, что мы видим сегодня, отражает окончательное решение согласно официальному протоколу в Дхарамсале.

Аудитория презентации. А как насчет схемы ротации мест?

Джампа Цедроен: Нет. Если вы посмотрите в книге Достоинство и дисциплина, который был опубликован вторым Конгрессом монахинь в 2007 году, вы увидите, что Его Святейшество Далай-лама сказал: «После того, как вопросы с полным монашеским рукоположением будут решены, все еще будут прояснены некоторые мелкие вопросы (например, размещение монахов и монахинь на сценах). Это регулируется принципом согласия. Нет единого монах, даже не Далай-лама, может принимать такие решения. Среди монахов должно быть единодушное согласие».

Если мы посмотрим на Ватикан, то увидим, что они до сих пор не ратифицировали Хартию прав человека. Причина этого связана с проблемой гендерного равенства. По сути, мы еще даже не достигли гендерного равенства в Европе. Это означает, что это займет еще некоторое время.

Сильвия Ветцель: Я хотел бы добавить к тому, что она сказала. Я прощаю тибетцам все; в конце концов, они вошли в современность в 1959 году, поэтому я понимаю, придерживаются ли они до сих пор патриархальных взглядов. Я нахожу гораздо более проблематичным, когда мои западные коллеги, как мужчины, так и женщины, выражают себя патриархально. Итак, я прощаю тибетцам все; они дали мне драгоценный дар Дхармы. Им может понадобиться еще 300 лет, чтобы приспособиться к новой эре. Европе потребовалось 300 лет, несмотря на эпоху Просвещения.

Тея Мор: Да, я полагаю, что вы были рядом, а потом дама слева от меня или справа от публики.

Аудитория презентации. Мой вопрос не обязательно относится к монахам или монахиням; это больше о достоинстве женщин в Индии. СМИ пестрят статьями об ужасных изнасилованиях. Я не могу этого понять, но, поскольку у нас здесь много людей, которые хорошо знают Индию, возможно, вы могли бы дать мне какой-то ответ.

Джампа Цедроен: Может быть, я могу быстро прокомментировать это. Действительно, даже во время БуддаИзнасилование существовало. Это одна из причин, по которой Будда провозгласил, что монахини не должны размышлять под деревьями, а в домах, построенных монахами. Вопрос пола активно обсуждается в современной Индии. С моим нынешним опытом работы в Академии мировых религий я думаю, что если мы посмотрим на проблему в разрезе различных религий, то очень быстро станет ясно: мы всегда должны различать идеалы отдельных религий – то, как они описываются в религиозных текстах. и жили святые – и социальные реалии отдельных стран.

Общеизвестно, что религии всегда развиваются, что не должно удивлять буддистов, понимающих, что все непостоянно. Таким образом, буддизм уже несколько раз менялся из-за различных культурных влияний. Но в азиатских странах всегда очень сильная иерархическая система, и в таких иерархиях мужчины всегда выше женщин. Это действительно то, о чем достопочтенный Тубтен Чодрон говорил ранее, великий страх, что социальная гармония находится под угрозой, когда иерархия смещается. Но в этих странах демократические процессы и модернизация привели в движение и вызвали иерархические сдвиги. И это вызывает страх.

Итак, вопрос в том, как он будет выравниваться? Потому что, когда происходят процессы модернизации, естественным образом формируются более консервативные сегменты, считающие, в силу натиска модернизации или так называемого неоколониализма, что все должно быть сохранено как есть и не должно меняться ни при каких обстоятельствах. Таким образом, вопросы становятся более жесткими. Вот почему я считаю, что диалог так важен.

И вопрос, на который я еще не нашел ответа — и, может быть, у кого-то есть идеи, как это можно сделать, поскольку я чувствую некоторую беспомощность, — как мы должны говорить с людьми, которые отказываются обсуждать эти темы. Мы всегда можем вступить в диалог с теми, кто на нашей стороне и считает, что дискуссия — это хорошо, но мы действительно хотим, чтобы к нам присоединились и те, кто находится на другой стороне. И мы должны добиться этого, слушая и понимая их и серьезно принимая их аргументы. Я считаю, что мы пытаемся сделать это на протяжении десятилетий.

Трудный вопрос, на который нужно ответить, заключается в том, как достичь того момента, когда мы действительно слушаем друг друга и вступаем в диалог. И я считаю, что именно в этом проблема всего разговора о гендере — возможно, не о гендере, а скорее об освобождении женщин. Сильвия, ты как-то сказала мне, что о равенстве можно торговаться только с противоположным полом. Но в том-то и дело, что женщины не могут стать независимыми без обсуждений и переговоров с мужчинами. Нам нужно это партнерство между обеими сторонами общества.

Тея Мор: Это как-то отвечает на ваш вопрос?

Аудитория презентации. Я хотел бы затронуть еще один вопрос, который я поднял во время вчерашнего религиозного межконфессионального диалога. Я подумал, что очень приятно, насколько важную роль играет образование [в разговоре]. Я считаю, что это также влияет на «Geschlechterfrage» [гендерный вопрос], если использовать немецкое выражение. Я считаю, что если образование действительно может быть интегрировано во все уровни общества, это может повлиять на мышление будущих поколений.

Что меня немного огорчает, так это не столько проблема гендерного равенства, сколько проблема буддизма на Западе, которая была вызвана комментарием Тубтен Чодрон, которая сказала, что среди всех многих западных буддийских учителей, которых она знала, половина не верил в возрождение. Как внештатный преподаватель десятого курса, я должен сказать, слушая некоторые обсуждения, что вначале я был весьма удивлен, когда поднимался вопрос о вере в перерождение. Я заметил, как много сомнений существует даже среди тех, кто, как я ожидал, хорошо укоренился в буддизме. Я подумал: «Ну, хотя мне этот вопрос определенно ясен, другие могли не понять его так же». И я должен сказать, что это займет еще некоторое время.

Тея Мор: Спасибо. Я думаю, что мы будем продолжать на этой стороне.

Аудитория презентации. Я заметил кое-что раньше, когда ты, Сильвия, говорила о своем жизненном пути. Вы указали на проблему, с которой я часто сталкивался и, возможно, даже сталкивался лично. Вы сказали: «Я снова отвечаю за, не знаю, кухню? Как мне практиковать и так далее?» Здесь содержится тонкое различение. У меня была та же проблема, когда я получала степень, а мои дети были еще маленькими — теперь у меня есть все время мира с тех пор, как они выросли. Но вы должны взять на себя определенную роль: либо вы эмансипированная женщина и боретесь с этим, либо, если у вас есть дети, то вы «кампфмутти» [боевая мама] и ставите своих детей на первое место: «Я прошу этих изменений так как у меня есть дети: этот семинар должен состояться в такой-то и такой-то день, потому что это единственное время, когда я свободен». Или вы быстро сдерживаете себя, потому что все остальные вас раздражают.

Образы жизни и реалии женщин, в силу их биологии, склонны оттесняться в сторону. Женщины должны быть похожи на мужчин. Это связано с иерархией и потерей уважения к этой демографической группе общества, которая сохранялась [до сих пор]. У всех нас есть мать; половина населения заботится о том, чтобы дома все шло гладко. И это ничего не стоит. Поэтому я нахожу это действительно шокирующим. Конечно, образование по-прежнему очень важно – ты не перестаешь думать, когда вокруг тебя бегают пятеро детей. На самом деле все с точностью до наоборот.

В нашем музее висит красивая индуистская картина, на которой изображены три женщины, посещающие гуру и обучение ребенка на их руках тому, как складывать руки в молитве. Как [неразборчивое слово] аскет, который всегда держит руки поднятыми вверх, так что они иссохли, гуру указывает на студента рядом с ним иссохшими руками. Но ребенок не просто появляется из воздуха, а рождается благодаря женщинам, хотя и не целиком. Как сказал сегодня Его Святейшество, мы находимся в сложной ситуации. Почтенный Джампа Цедроен также спросил, как нам заставить людей говорить с нами? Я считаю, что мы должны помнить, что мы все вместе находимся в этой ситуации, которая не работает без мужчин и женщин.

Гармоничная ситуация может существовать только тогда, когда никто не чувствует себя ущемленным, в данном случае женщины. Мы должны помнить об этой динамике, но я не знаю, прислушивается ли кто-нибудь. Для монахинь проблемы детей и черт знает чего еще не существует. Обычные женские проблемы нас не касаются. Это, конечно, большая свобода и огромное преимущество быть частью общества. Сангха. Но понимают ли монахини, когда они говорят о правах женщин или гендерном равенстве, что женщины в целом должны брать на себя и другие проблемы? Это, в конце концов, буддийские мирянки.

Тея Мор: Да, большое спасибо. Вернемся к этой стороне [комнаты].

Аудитория презентации. Я действительно хочу задать тебе вопрос, Сильвия, могу ли я называть тебя Сильвией. У вас есть опыт работы с гештальт-терапией с более ранних дней. Я гештальт-психотерапевт, и, к счастью, гештальт-терапия развилась. Мы уже не революционеры, как в те времена, когда [неразборчивое слово] были против, а больше за что-то. Я мог бы посочувствовать вашей реакции. Я хотел бы спросить вас, что вы думаете об этом сейчас? У нас есть корни в гештальт-терапии, которая также является дзен-буддизмом. Но что меня беспокоит, так это то, что я получил это от господина… Я не могу сказать, Святейшество, это не мой стиль… Я говорю Далай-лама, которого я очень уважаю – что у него нет такого естественного отношения к эротизму, как у нас на Западе и как у гештальт-терапевтов. И это то, чего мне не хватает в буддизме. В остальном я его очень уважаю.

Я также не понимаю, почему волосы должны исчезать, тем более, что мужчины и женщины так дорожат ими. Так что в основном я поднимаю вопрос о «Тело Позитивность имиджа», где может быть корреляция с мужчинами, уважающими женщин. Что вы думаете, Сильвия, у вас есть опыт работы с гештальт-терапией?

Сильвия Ветцель: Ну, это был бы гораздо более длинный разговор. Это огромная тема, и она содержит как западные, так и восточные коннотации. У нас есть «тело враждебность» и здесь, а сильный акцент на тело также является реакцией давнего «тело отвращение». Но вот уже двенадцать лет мы проводим семинары здесь, в Берлине, на темы буддизма и психотерапии. Мы уделяем время обсуждению с мужчинами и женщинами-психотерапевтами из различных дисциплин. И мне очень полезно углубляться в детали, но, честно говоря, я не могу решить этот [вопрос] за три-пять минут.

Аудитория презентации. Но я рад, что вы активно участвуете в этой области. Я верю, что это приведет к развитию нашего общества и буддизма.

Тея Мор: Да, теперь я хотел бы завершить вопросы. Ладно, может еще один.

Аудитория презентации. Хорошо, я буду краток и буду использовать ключевые слова. Я считаю важным включить еще один уровень, духовный. Почему Третий Кармапа не может быть женщиной? Почему нельзя Далай-лама [immanieren — необычное немецкое слово для понятия «просто обитать в тело] вместо реинкарнации, и тогда проблема будет решена, и нам не придется ждать еще двадцать лет? И почему Майтрейя — здесь, в Германии, каждая должность должна быть обозначена как женская — почему это не может быть женщина? Если мы посмотрим на буквы [в Майтрейе], туда входит и Мария. Нам нужно думать о таких вещах. Это духовный уровень. Есть так много женщин, которые должны помнить Тару, поклявшуюся переродиться в женщину. тело. Почему нужно каким-то образом достигать баланса через медитация?

Тея Мор: Определенно. Тензин Палмо, который, как мне кажется, здесь относительно хорошо известен, также сделал обеты подобно Таре, чтобы переродиться в женском облике - и хочет сначала стать просветленным.

Аудитория презентации. Немного отступлю от своего вопроса. Мы кратко рассказали о растущем числе монахинь, получающих степень гешемы. Может быть, кто-нибудь мог бы сказать что-нибудь о том, как тибетские женщины оценивают этот прогресс, включая положительные сдвиги в женском монастыре Долма Линг в Дхарамсале. Возможно, Келсанг Вангмо или Карола могли бы что-то сказать, так как они очень вовлечены.

Почтенный Келсанг Вангмо: Что касается гешемы, монашеского звания, то первая группа действительно находится в процессе получения степени. Первоначально было 27 монахинь, двое из которых не сдали экзамены. Но что касается остальных, то последние два года они сдают экзамены, и им нужно еще два года, чтобы получить звание геше. Сейчас второй год для первой группы и первый год для следующей группы. Каждый год группа монахинь из различных женских монастырей Индии будет иметь возможность получить звание геше. Пять или шесть лет назад нас бы позабавило, если бы кто-нибудь упомянул титул «Монахиня Геше». Сейчас это больше похоже на: «Конечно, монахиня Геше».

Сейчас в Дхарамсале это стало вполне нормальным. И монахиня, занявшая первое место на экзаменах в этом году, была из Долма Линг Нанни, что недалеко от Норбулингки. Да, в этом отношении многое происходит, и тибетцы познакомились с монахинями, получившими тот же титул, что и монахи. На мой взгляд, следующим шагом является полное рукоположение. Сами монахини могут сказать: «Теперь, когда у нас есть титул геше, мы хотим полного посвящения». Это то, что исходит прежде всего от тибетских женщин.

Тея Мор: Спасибо. И очень быстро, последние три комментария.

Аудитория презентации. На самом деле у меня не было вопроса. Я просто хотел выразить искреннюю благодарность всем вам за вашу приверженность, понимание и искренность, с которыми вы занимаетесь этими вопросами. Я очень благодарна за это, так как убеждена, что буддизм не может существовать без женщин.
Вы необходимы нам из-за ясности мысли и тактичности. Моя жена уже шестой год здесь, в Тибетском центре, изучает буддийскую философию. Самой первой книгой о буддизме, которую я прочитал, была рекомендация Каролы Ролофф, и благодаря этому я могу с уверенностью сказать, что без женщин нам не обойтись. Большое спасибо.

Тея Мор: Спасибо.

Аудитория презентации. Могу я просто вмешаться в это? я считаю, что нет сангху может быть и без нас, практикующих буддистов. Я из Монтерея, Калифорния, и у меня есть небольшой сангху - но женщины намного сильнее мужчин. Есть ли на самом деле сангху где нет женщин? Это то, чего не хватало сегодня вечером. Что мы, практикующие буддисты, можем сделать, чтобы поддержать вас?

Тея Мор: Да, это хороший момент.

Достопочтенный Джампа Цедроен: Да, как я только что сказал, у нас есть эта прекрасная брошюра, которая была подготовлена ​​Габриэлой Фрей при большой поддержке с разных сторон. Также выставлены новые брошюры о Международном буддийском женском движении Сакьядхита. Если вы хотите сосредоточиться на женских проблемах, то я бы порекомендовал вам заглянуть туда и, возможно, стать членом и встретиться с другими женщинами.
Сегодняшняя дискуссия была немного больше сосредоточена вокруг монахов. Карма собрал нас вместе, чтобы больше сосредоточиться на этой теме сегодня. Но я думаю, очень важно переосмыслить, даже с приходом женщин-геше, что важной частью религии также являются ритуалы. А когда мы обращаемся к ритуальным справочникам, то в них часто указывается, что совершающие такие обряды являются полностью посвященными в монахи и монахини, монашествующими высшей степени.

Меня беспокоит то, что если мы остановимся сейчас, когда гешемы могут получать философское образование, но им не разрешается изучать монашеский правила и получат полное посвящение, они все равно будут отстранены от проведения ритуалов. Это похоже на католическую церковь и таинства, где некоторым пасторам-советницам разрешено проповедовать, но не приносить причастие. Аналогичное развитие, по-видимому, происходит и в тибетском буддизме. Поэтому мы, мужчины и женщины на Западе, обязаны сознательно указать, что мы хотим, чтобы эти вопросы были должным образом решены. Думаю, это будет очень важно.

Тея Мор: Очень быстро.

Аудитория презентации. У меня технический вопрос к достопочтенному Келсангу Вангмо. Как вам удалось переехать в другую страну и сказать: «Я останусь здесь», а потом провести там следующие 24 года – особенно в Индии, которая не входит в Евросоюз?

Почтенный Келсанг Вангмо: Есть такое выражение: «Один день за раз». Как мы говорим это по-немецки? «Эйнен Таг нах дем андерен». Конечно, я никогда не планировал оставаться в Индии так долго. Если бы у меня был такой план с самого начала, я бы, наверное, ушел через четырнадцать дней. Но ко многому привыкаешь — на самом деле ко всему привыкаешь. Это было очень полезно; это открыло мой разум, чтобы я мог видеть разные вещи и знакомиться с разными культурами.

Ведь не все идеально, и можно обойтись гораздо меньшим. На протяжении многих лет это было очень полезно для меня — выучить новый язык, познакомиться с другой культурой и, конечно же, увидеть нищету в Индии и подумать о том, как мне повезло родиться с возможностью извлечь из жизни максимум пользы. моя жизнь.

Аудитория презентации. Я имел в виду бюрократические препоны.

Почтенный Келсанг Вангмо: Ох… бюрократические препятствия. Ну, а если мне нужно идти в офис, то я должен планировать не два часа, а три дня. Все занимает намного больше времени, но к этому привыкаешь. Хотя индийцы могут быть очень бюрократичными, люди дружелюбны и улыбаются, когда вы входите в офис. Нужен крепкий мочевой пузырь, потому что можно пить много чая, но в целом здесь так много дружелюбия и веселья.

Аудитория презентации. Кажется, очень легко получить там ПМЖ, не так ли?

Почтенный Келсанг Вангмо: Не всегда. Я должен подавать заявление на получение новой визы каждые пять лет. Иногда сложнее, иногда проще – но в основном раз в пять лет. Я хотел бы отметить еще одну вещь: это связано с проблемой изнасилования, как я только что кое-что подумал. Оно не имеет прямого отношения к буддизму, но пришло на ум только сейчас. Недавно премьер-министр Индии выступил с речью в День независимости Индии, где премьер-министр Индии впервые произнес речь в День независимости об ошибках индийцев, а не о нападении пакистанцев.

Он сказал. «Это так неловко, что в Индии изнасиловано так много женщин. Каждый родитель должен перестать спрашивать своих дочерей: «Что ты делаешь каждый вечер? Куда ты идешь?" и вместо этого спрашивают своих сыновей: «Что вы делаете? Как вы относитесь к женщинам?» Я думаю, что это большое движение. В Индии многое происходит, даже по вопросам, касающимся женщин. Тот факт, что преступления изнасилования предаются гласности, является еще одним признаком перемен в Индии.

Тея Мор: Еще раз спасибо. Мы немного отстали от времени. Просто быстрое заключительное заявление от Габриэлы.

Габриэла Фрей: Да, я просто хотел дать краткую справку, потому что вопрос «Что можно сделать?» не раз спрашивали. Я также слышал замечания о том, что нам следует переводить больше [буддийских] текстов.

Мы специально запустили этот сайт буддистскиеженщины.eu для тех, кто в Европе, потому что я всегда хотел поделиться своими текстами с друзьями во Франции. Однако, поскольку большинство из них говорит по-французски, я бы сказал им: «Вот отличная статья, возможно, Каролы». И я хотел бы поделиться этим с ними. К сожалению, поскольку они тоже не знали английского, мне пришлось бы им переводить.

На этом сайте мы начали собирать статьи, рекомендации книг и прочее. Он действительно превратился в сеть под европейским буддийским Dachverband. Если у вас есть что-то интересное — возможно, отличный текст на любом языке — я призываю вас прислать его нам, потому что это не просто сайт «для женщин от женщин», а для всех. У меня много друзей-мужчин, которые говорят: «Чувак, это действительно отличный текст. Вы должны включить это».

Там огромное количество информации. Мы даже собираем социальные проекты. Медленно, но верно сайт превратился в ценный ресурс. И самое замечательное, что вы все можете внести свой вклад. Иди и посмотри. Если вам что-то не нравится или вы заметили ошибку, пожалуйста, дайте мне знать. Ведь все мы люди, имеем свою работу и делаем это добровольно. Это не идеально, но мы стараемся изо всех сил. На самом деле это просто сотрудничество друзей, в котором вы все можете принять участие.

Тея Мор: Позвольте мне еще раз повторить сайт: это www.buddhistwomen.eu or www.sakyadhita.org. Я предполагаю, что листовки были розданы.

Габриэла Фрей: Я поставил еще немного в углу сцены. Если они все ушли, завтра они будут в киоске.

Тея Мор: Большое спасибо. Мы хотели бы поблагодарить вас за ваше внимание и ваш вклад. Я надеюсь, что сегодня вечером нам удалось дать пищу для размышлений в ходе панельной дискуссии. Буду краток: желаем всем прекрасного вечера и интересного завтрашнего дня с лекциями Его Святейшества Далай-лама. Спокойной ночи!