Близкий вызов

Это еще одна часть продолжающейся саги о Дхарме за решеткой в ​​Северной Америке. Этот инцидент, который произошел почти два года назад в федеральной тюрьме, связан с урегулированием потенциально насильственной и опасной ситуации таким образом, чтобы свести на нет эти возможности. Однажды вечером я сидел в комнате с телевизором. В комнате было еще трое мужчин. Я не помню, что тогда показывали по телевидению. На самом деле я был там не для того, чтобы смотреть телевизор. Мой сокамерник только что вернулся с работы на заводе, и я уделял ему немного личного времени в камере.

Между двумя мужчинами в комнате происходил какой-то диалог, но я особо не обращал на них внимания, пока они не упомянули имя человека, который играл со мной в группе. Они обвиняли его в краже книги. Я стал лучше слушать. Джон сказал, что Джордж (вокалист группы) украл у него книгу. Роберт сказал: «Ни один негр не собирается ничего красть у белого человека, пока я нахожусь в жилом блоке». Роберт - латиноамериканец англо-американского происхождения, который тусуется с сторонниками превосходства белой расы. Джон также был англо-расистом.

Я знал, что Джордж не украл книгу Джона. Джордж — талантливый певец, который ведет себя достаточно этично — он пытается избавиться от бандитского образа жизни — и у него достаточно денег, чтобы покупать то, что ему нужно. Я также знал, что Джон раньше обвинял Джорджа в том, что он украл эту книгу, и когда Джордж услышал об этом, он пошел к Джону и сказал ему, что он не крал книгу, и если Джон когда-либо еще кому-нибудь это скажет, он (Джордж) ударит ему в рот. В ответ на угрозу Джорджа Джон сжался и извинился.

Теперь Джон болтал о Джордже и сокамернике Джорджа «Снейке», говоря, что они оба украли его книгу и что они «никчемные, вороватые негры». Его друг Роберт сейчас сильно разволновался. Он встал и сказал, что собирается встретиться с этими двумя «долбаными неграми». Все стало очень некрасиво.

Надеясь остановить неприятную ситуацию в зародыше, я повернулся к Джону и посмотрел ему в глаза. Я сказал: «Джордж не крал твою книгу, Джон. Если я правильно помню, вы уже обсуждали это с ним, и он сказал вам, что, если он когда-нибудь снова услышит, как его имя вылетает из ваших уст, он даст вам по морде. Вы могли видеть, как реальность погружается в Джона. Он рухнул на стул и начал осматривать свою обувь, пол, все, что позволяло ему смотреть вниз. Я сказал: «Джордж — мой друг, и я знаю, что он не воровал вашу книгу. Вы не должны обвинять людей в подобных вещах перед другими людьми».

Но Роберт был весь взволнован. Он бредил тем, что все это чушь собачья, а все негры — воры и отморозки, и если Джон слишком напуган, чтобы что-то с этим сделать, то он (Роберт) это сделает. Он направился к двери. Джон позвал его и попросил не выходить туда. Джон сказал: «Они надерут мне задницу, если узнают, что я снова говорил о них». Он был заметно расстроен.

Я сказал Роберту: «Не связывайся с этим человеком, ты только навредишь Джону, а может быть, себе или кому-то еще. Это того не стоит». Но Роберт продолжал болтать. Он уговорил себя занять позицию, от которой, как ему казалось, он не мог отступить, не выглядя при этом слабым в глазах других. Он открыл дверь, чтобы уйти, чтобы пройти к Джорджу и Снейку. Иоанн снова позвал его и умолял не уходить. Я еще раз предложил Роберту не уходить. Но это не помогло. Роберт мгновенно выскочил за дверь.

Я сказал Джону, что он должен был держать рот на замке. У него не было никаких доказательств того, что Джордж и Снейк украли его книгу. Он уже однажды ссорился с ними из-за этого, и он извинился и отступил, потому что знал, что они надерут ему задницу. И вот он снова болтает в телевизионной комнате, вовлекая кого-то еще в свои сплетни ненависти и обвинения, и теперь кто-то должен был пострадать. Джон сидел с несчастным видом. Четвертый человек в комнате просто сидел и с отвращением качал головой.

Я решил найти Роберта и людей, с которыми он столкнулся, чтобы сказать что-нибудь, чтобы разрядить ситуацию. Я нашел Снейка и Роберта на верхнем ярусе, сердито переговаривавшихся о том, что сказал Джон. Я подошел к ним и сказал: «Эй, ребята, оставьте это в покое. Это не то, из-за чего можно обидеться. Не ходи в Дыру из-за того, что говорит какой-то болван в телевизионной комнате. Просто оставь это в покое». Потом я пошел в свою камеру, чтобы выпить чашку чая.

Затем я вернулся в комнату с телевизором, чтобы посмотреть, все ли разрешилось мирным путем. Джон, Роберт и другой парень по-прежнему были единственными в комнате. Я сел и спросил, все ли в порядке. Роберт и Джон молчали. Поэтому я обернулся на мгновение, чтобы обдумать ситуацию.

Мгновенно дверь открылась, и я обернулся, чтобы увидеть, как входят Джордж и Снейк. Два других черных парня стояли за дверью. Джордж и Снейк вошли в комнату. Джордж подошел к Джону и сказал: «Ты снова говоришь обо мне?» Джон молчал. Джордж сказал: «Я думал, мы говорили об этом». Джон молчал. Джордж сказал: «Я ничего у тебя не крал. Это опять об этой книге? Джон посмотрел на Роберта.

Роберт встал со стула и сбросил тапочки для душа (знак того, что он готов к бою). Джордж повернулся к нему лицом.

Роберт сказал: «Оставь его в покое».

— Это не твое дело, — ответил Джордж.

«Я делаю это своим делом».

«Почему бы тебе не остаться в стороне? Это между мной и им» (указывая на Джона).

— Теперь это между нами, — прорычал Роберт.

— Так что ты хочешь с этим делать?

— Что хочешь, то и делай.

Я не мог поверить, что все обострилось до такой степени. В этот момент я встал и, подойдя к Роберту и Джорджу, сказал: «Ребята, вы действительно собираетесь что-то делать?» Они оба повернулись ко мне. Я продолжил: «Если ты действительно хочешь драться, почему бы тебе не пойти куда-нибудь?» Я пытался прервать ход их мыслей. — Ты собираешься делать это здесь? Я сказал. Я видел, как работают их мысли, но они не отвечали. В конце концов, я сказал: «Ну, все это не имеет ко мне никакого отношения. Так что, если никто не против, я ухожу. Мне не нужно ввязываться во все это дерьмо». Оба они сказали, что не возражают против моего ухода, поэтому я встала между ними и подошла к двери.

Я посмотрел на четвертого человека, который смотрел телевизор, и сказал: «Ты тоже хочешь уйти?» Он указал, что сделал. Он встал и пошел ко мне. Когда мы вышли за дверь, я сказал ему: «Давай, пойдем отсюда. Какая трата!» Мы с ним покинули этот район.

Я направился к своей камере и только что вошел в нее и сказал своей сокамернице: «Ты не поверишь, что происходит с Робертом и…»

В дверь постучали. Это были Джордж, Снейк и двое их друзей. Я жестом пригласил их войти. Джордж вошел, оставил дверь открытой, чтобы его друзья могли нас слышать, и спросил меня: «Вы поднимали тему о том, что я украл книгу Джона? Или он это придумал?» Я сказал ему правду, что Джон поднял этот вопрос. Джордж сказал, что Джон и Роберт сказали ему, что я поднял этот вопрос. Конечно, это неправда. Я сказал: «Вы все меня знаете. Ты знаешь, как я себя веду. Думаешь, я бы так поступил?» Джордж ответил: «Я сказал им, что вы этого не сделаете». Я продолжал говорить Джорджу и остальным, что моя единственная роль в разговоре состояла в том, чтобы сказать Джону, чтобы он заткнулся об этом; что его уже предупредили; и что Роберту следует держаться подальше от этого, потому что это не его дело, а я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за какого-то тупого дерьма. К тому времени, как я закончил, Джордж уже вышел из камеры. Там все знали, что я не стану им лгать. Важно быть человеком слова. Люди знают, что могут доверять тому, что вы говорите. Это может разрешить ситуацию в лучшую сторону. Это помогло мне и другим во многих ситуациях потенциально насильственных ситуаций в тюрьме.

Мой сокамерник и я кратко обсудили то, что только что произошло. Мы пришли к выводу, что для того, чтобы Джордж и его ребята так быстро дошли до моей камеры, Роберт и Джон, должно быть, запаниковали, когда я вышел из комнаты, и сразу же начали уговорами выпутываться из безобразного испытания. Разговор после того, как я вышел из комнаты, не мог длиться более двух-трех минут. В то время они, должно быть, пытались свалить все это на меня, чтобы выбраться из комнаты целыми и невредимыми. После всех своих громких разговоров и обвинений, когда на деле столкнулись с плодами своих действий, они попытались свалить вину на меня. Это не сработало. Предотвратило это то, что люди знали, что я не стану им лгать.

Я спустился в телевизионную комнату, чтобы поговорить с Робертом и Джоном. Я хотел спросить их, почему они пытались свалить все на меня, когда они оба знали, что я не имею к этому никакого отношения. Но когда я начал с ними разговаривать, Роберт сразу же сказал мне, что они не хотят слышать ничего из того, что я хотел сказать. «Ты позоришь свою расу, — сказал он. — Никогда больше не разговаривай со мной.

Я вышел из комнаты. В то время ни о каком продуктивном диалоге не могло быть и речи.

На следующий день во время обеденного перерыва я был в своей камере один. Внезапно дверь открылась, и в мою камеру вошел солдат Арийского Братства. Он закрыл за собой дверь и стоял, засунув левую руку в штаны, явно держа нож (позже это подтвердилось). Он смотрел на меня так, как будто я убил его брата. Я спросил его, что случилось.

Он сказал мне, что его «брат» Роберт рассказал ему о том, что произошло прошлой ночью. Я спросил его, что именно. «Куча негров набросилась на Роберта в телевизионной комнате. Ты сломался и бросился на него, как трус. Я спросил его, верит ли он в это. Он сказал, что Роберт был его «собакой». Он должен был поверить ему.

Я сказал ему, что если бы что-то действительно произошло, и если бы я был настолько глуп, чтобы вмешаться, то я бы помог Джорджу, потому что он был моим другом, а Роберт был не прав. Так что Роберт должен быть рад, что я ушел, когда я это сделал. Я был бы для него еще одним бойцом.

Конечно, я пошутил. Я бы никого не ударил ни при каких обстоятельствах. Его ответ на это был: «Ты позоришь свою расу!» Лицо его было красным, и он гладил свое оружие.

— Как вы думаете, к какой расе я принадлежу? Я спросил его.

«Белая раса».

"Ты не прав. я принадлежу к Буддагонка, гонка без пятен. Мы все цвета. Я дитя Будд. Я не ненавижу людей не из-за цвета их кожи».

Я видел в его глазах, что за гнев, он был удивлен тому, что я сказал. Я продолжил: «Вы знаете, что я практикую буддизм. Все здесь видят меня вокруг комплекса. Я не переключаюсь. Я практикую ненасилие, и вы знаете, что у меня есть друзья любого цвета. Джордж играет в одной из моих групп, и он не вор. Он не украл книгу Джона, и он уже сказал Джону, что если он снова услышит свое имя из уст Джона, то что-нибудь с ним сделает. Роберт не имел права вмешиваться. Это не его дело. Все, что я сделал, это попытался предотвратить чью-то травму, и никто не пострадал».

Арийец сказал мне, что слышал это по-другому.

— Я уверен, что да, потому что Роберт и Джон были напуганы до смерти. Они даже пытались свалить все это на меня». Теперь он успокаивался. Я мог видеть это. Я продолжил: «Послушай, если ты хочешь ударить меня ножом, то давай. Я не буду пытаться остановить тебя. Я буду стоять здесь и позволю тебе заколоть меня, если ты считаешь, что это правильно. Я не сбежал от Роберта. Он был не прав, ввязываясь, а я не участвовал, поэтому ушел. Это не имело никакого отношения к гонке. Теперь ты ввязываешься в чужой беспорядок. я сделал клятва никогда больше никому и ничему не причинять вреда; так что, если вы действительно думаете, что добьетесь чего-то, ударив меня ножом или убив, тогда покончите с этим. Я не причиню тебе вреда. Я буду молиться, чтобы любой негатив карма твои действия проявятся на мне, так что ты не будешь страдать от того, что делаешь».

Он выглядел как ребенок, которого поймали за чем-то неправильным в начальной школе. Его уверенность в правомерности своего поступка была сломлена. Он сомневался в своем «брате» и в той версии истории, которую ему рассказали. Мы еще немного поговорили, и я рассказал ему все, что произошло на самом деле. Затем я продолжил рассказывать ему о буддийском пути. Он пожал мне руку перед уходом.

Этот парень до сих пор является солдатом Арийского Братства. Ради них он убил не менее дюжины человек. Он был хорошо известен в Ливенворте, штат Канзас, из-за того, что ударил там много людей. У него была репутация человека, приступающего к работе, не задавая вопросов, и попадая в цель, не задумываясь и не обсуждая. Я изменил всю его запись. Теперь у него 12 к 1. Теперь он, наконец, нашел то место в своем сознании, где он может сделать паузу, чтобы обдумать то, что он собирается сделать. Он также знает, что есть ненасильственное решение. К тому времени, когда я покинул это учреждение, у нас с ним было еще много дискуссий, и у него развился настоящий сомневаюсь об организации, к которой он принадлежал. Несколько раз он говорил, что собирается написать в национальную штаб-квартиру АБ и расспросить их о том, что я рассказал об их философии. В ту ночь, когда меня перевели сюда, он был на моей прощальной вечеринке, пожимал мне руку, обнимал меня и хвалил меня за постоянство и преданность своему пути.

В качестве последнего примечания к этой истории я хотел бы упомянуть, что во время нашего противостояния я никогда не боялся смерти. Была определенная вероятность того, что я умру. Он был тем парнем, который мог это сделать, и именно с этой целью он приходил ко мне в камеру. Но такая возможность меня не пугала, чего не было бы в прошлом. Раньше я бы забеспокоился. я бы дрожал и говорил быстро; сказать что-нибудь, чтобы предотвратить мою смерть. Но тогда у меня не было полной веры и уверенности в Тройной Камень. У меня не было непоколебимой веры в Будда потенциал, существующий в континууме моего собственного сознания. Раньше я не был готов умереть. Я не понимал смерти или того, как мы могли создать причины и Условия что может привести к такой ситуации. Не понимая этого, я бы реагировал иначе. Возможно, я даже спровоцировал его на убийство, хотя иначе он бы этого не сделал.

Теперь я понимаю, что все, что с нами происходит, является прямым результатом действий, которые мы совершали в прошлом. Если бы меня зарезали в той камере, это не было бы необоснованным. Это было бы плодом какого-то семени, которое я посеял когда-то в прошлом, возможно, много жизней назад. Понимая карма, я смог остаться в месте, где я принимал любую резолюцию и был мотивирован, чтобы помешать ему создать причины и Условия для своих будущих страданий. Я думаю, что именно эта мотивация и мышление помогли нам обоим. Иногда мы так боимся, что причиняем боль себе или другим. Оставаясь спокойными, открытыми всему, что происходит, и перенося с собой в каждое новое мгновение наше намерение предотвратить причинение вреда другим, мы способны помочь себе и другим. Мы дистанцируемся от эгоцентричных, коленных рефлексов, которые так часто причиняют нам боль.